- Дядь, дядь, а куда мы идем? - в который раз спросил Джон, хотя точно знал, что внятного ответа не получит.
Дядей этого мутного парня он называл только потому, что тот тоже был пурпурным. Джон им числился только временно, до настоящего теста Исихары, поэтому какое-то уважение проявлять все равно должен был.
Глупо все как-то вышло, на самом деле. Но сирот в приютском доме было много, хватало и пурпурных, пусть и "ложно", то есть - до двадцати лет, когда тест или подтвердит спектр или назначит другой значок. А выделяться хотелось. Высокоцветным Джон не был - эту нишу заняла противная Синди Ложносвекольник, пересмотреть которую в пурпурном спектре было невозможно. Но она видела только синий, красный и фиолетовый. А Джон - еще и желтый, и зеленый, и оранжевый.
Никто так больше не мог - вот он и не стал молчать. Сначала ему не поверили, затем, стащив цветные предметы со всего приюта, он доказал, что говорит правду. И вот тогда-то что-то произошло.
Нет, другие дети его моментально зауважали. А вот воспитатели стали вести себя странно. В приют несколько раз приходили люди - и забирать в семью сиротку они явно не спешили. И смотрели только на Джона, хотя поговорить с ним так ни разу и не подошли.
Потом были другие люди - они пришли очень рано, и от них резко и неприятно пахло. У одного из них Джон даже рассмотрел серый значок - эти-то, интересно, что забыли в приюте? После них у младшей воспитательницы весь весь день глаза были на мокром месте.
Потом все успокоилось. А теперь вот появился этот пурпурный. Был уже вечер, собиралась ночь, на улице горели фонари - в такое время дети не выходили из приюта. А Джону та же младшая воспитательница сказала собираться.
Вот теперь он и шел, не зная, куда именно и зачем они идут. Но подозревая, что как-то это все связано.

[icon]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0502/c7/2204427c6c5df2456c8936ef3038d2c7.jpg[/icon]— Сбегаем, сбегаем, — согласился Маттиас, — поэтому веди себя тихо.
И вот за что судьба так жестоко обошлась с ним? Отправить за ребенком нужно было кого-то другого, но добровольцев не было. Почему дитем интересовался только он? Почему его поставили перед фактом, мол, «вытащишь — все ему обеспечим, нет — ну и забудь, сколько таких еще»? Во всем этом была вселенская несправедливость. К счастью, мальчишка задавал вопросов чуть меньше, чем ожидалось.
Фонари должны были вот-вот погаснуть, поэтому он остановился, выудил из сумки очки и надел их. Похлопав глазами в сторону мальца для пущего эффекта, он решился. Нужно было поднимать его на руки и нести — в темноте они глаза себе скорее выколят.
Только вот следом кто-то шел — кто в такую тьму может идти следом, если не погоня? Подхватив мальца, Маттиас чуть было не вздохнул — тот оказался слишком тяжелым.
— Еще минут пятнадцать, и мы на месте, — успокоил он ребенка. — Держись крепче, и, как выключат свет, ни в коем случае не открывай глаза. Делай вид, что спишь. Не знаю.
И, стараясь не уронить (только бы крепче держался, а!), побежал — так, как это было возможно. Только потом понял, что притаиться где-нибудь, пока пешеход не пройдет мимо — может, тревога вообще ложная? — было более благоразумной идеей. А так они скорее всех разбудят.

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-02 06:34:11)

Легко сказать: "Не открывай глаза". Джон вообще с большим подозрением относился ко взрослым, которых тянуло взять его на руки, увести в ночь и сказать делать вид, будто они спят. Добром такие истории точно не заканчивались - никогда не заканчивались, ни в одной из страшных историй-пугалок воспитательниц. Может, с опозданием подумал Джон, и значок у этого фальшивый? Но ведь воспитательница сама его и привела… В общем, все было очень трудно. Джону гадать и гадать над этим.
Но тут погас свет. Джон мгновенно захлопнул глаза, но это не помогало. Он все равно знал, что темнота - там, снаружи, за веками - есть. Знал, что она подстерегает его и набросится, как только он откроет глаза. Чувствовал, как она пробирается внутрь даже сквозь крепко стиснутые веки. Помнил, что самый главный враг - страх - уже был внутри, и он не мог дождаться ночи.
- А-а-а!!! - на всякий случай заорал Джон и попытался отбиться от темноты, не понимая, что отбивается только от пурпурного, изрядно затрудняя тому путь. - Не хочу ночь, не хочу!
Хотя он и считал себя взрослым, Джону не было стыдно за то, что у век начинают собираться слезы. Даже если пурпурный был вовсе не пурпурным и хотел его убить - то пусть хотя бы не в темноте. Темнота была страшнее всего.
- Кто-нибудь, помогите! - громко закричал Джон, не рассчитывая, впрочем, на то, что кто-то действительно придет его спасать. Кто же такой дурак, что выйдет в ночь на чей-то чужой голос?

[icon]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0502/c7/2204427c6c5df2456c8936ef3038d2c7.jpg[/icon]Кажется, с дитем удалось договориться. Маттиас даже язык прикусил: не стоило так ему шипеть на ребенка, тот все понял, главное — сразу объяснить, что от него требуется. За черепицей он был довольно надежно укрыт, фонарь можно было и не выключать — только направить в землю, сантиметрах так в двух, и смотреть на свет. Ну, или засунуть в куртку и накрыться ей с головой. Но предложить это ребенку он не успел — тот закричал.
— Тихо, тихо, пожалуйста, тихо, — зашептал он, зажимая рот... Джону. Значит, так его зовут. Голос теперь звучал отчетливее, и можно было только побиться головой о забор, потому что не хотелось сдавать ребенка Дэмиану. Он, может, и хороший парень, может, вникнет в ситуацию, но в случае чего его оглушить будет сложнее, чем кого-либо другого. Маттиас всем телом укрыл ребенка, продолжая зажимать ему рот.
— Сейчас пойдем вдоль забора. Я здесь. Даже не вздумай дергаться, — Маттиас был готов взвыть. План рушился на корню. Если бы он нашел время, чтобы забрать Джона раньше! Если бы не чертова работа!.. Но нет, других вариантов не оставалось — вот и результат.
Можно было отдать мальчонке собственные очки, чтобы тот осознал, что в темноте нет ничего страшного — но тогда Маттиас не сможет привести его в назначенное место вовремя. Сам заплутает, совершенно ничего не видя в темноте.
Но шаги были явственно слышны, так что никуда им идти не светило. Пришлось прижать ребенка крепче к себе и понадеяться, что их обоих за черепицей все же не видно, а еще и не слышно. По крайней мере, никого Маттиас не видел. Может, пронесет?

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-02 06:34:29)

Вообще-то, Джон решил, что никому в этом мире нельзя верить, еще в пять лет, когда умерла золотая рыбка. Их всем дарили на день рождения и согласно поверью, бытовавшему в приюте, они могли прожить хоть по сто лет. Но джонова рыбка прожила от силы недели две, преподав первый урок реальной суровой жизни. Поверья врут, ничему нельзя верить - и никому доверять.
И вот же - он попался на эту удочку опять. Поверил в то, что пурпурный вполне может оказаться ничего себе так. Теперь же от внезапно вскрывшегося коварства он даже о страхе на время забыл, хотя вокруг все еще было темно и плохо. Голос, который звал его, оказывается, знал и пурпурного. Звали его Маттиас. Все вместе не предвещало ничего хорошего.
- Эй, вы что, заодно? - почти обиженным тоном спросил Джон. - Ну, а как же ну… это… поезд, увезти из города. Просто из приюта выманивал, ах ты ж гад низкоцветный!
С каждым словом он распалялся все сильнее, пока не достиг точки кипения - хотя у ребенка его возраста она была не особо высокой. Да и реакция тоже не сказать, чтобы отличалась взвешенностью и взрослостью.
Вывернувшись, Джон пнул Маттиаса в коленку, и бросился бежать. По большей  части - наугад, и он очень рассчитывал на то, что паника вернется не раньше, чем он забьется куда-то, где его не смогут отыскать.
Он бежал и бежал, не зная толком ни куда направляется, ни далеко ли от мужчин вообще сумел забраться. И с каждым шагом темнота сгущалась. Джон, мертвой хваткой вцепившийся в фонарь, не включал его, но успокаивал себя тем, что сможет сделать это в любой момент.
Надо только отбежать чуть дальше.
И еще.
И еще.

[icon]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0502/c7/2204427c6c5df2456c8936ef3038d2c7.jpg[/icon]Хотелось смачно выругаться. А это себя Маттиас считал изворотливым ужом. Оказалось, нет — мальчишка успел возмутиться и вырваться до того, как Перванш попытался бы успокоить ребенка, а он хотел. Дальше все было как в тумане. Угроза — Дэмиан. Жертва — Джон. И либо ты позволяешь Дэмиану выполнить свою работу, либо делаешь то, зачем пришел.
Маттиас не умел драться, но ему хватило ума понять, что будет выстрел, когда он увидел готовность в руке Дэмиана. И бросился на него. Толкнул плечом — надеялся, что таким образом собьет черного плаща с ног, и тот упадет, так всегда делали мальчишки во дворе, это работало, но... нет. Устоял, гад.
А Маттиас взвыл. Он слышал выстрел, но пропустил щепки мимо ушей.
— Какого черта ты!.. Это же ребенок, в конце концов, обычный ребенок! — Маттиас злился. Хотелось плакать от обиды. Хотелось броситься к мальчишке, чтобы узнать, в порядке ли он, но тогда Дэмиану ничего бы не стоило выстрелить в спину. Поэтому пришлось решаться.
Он снова бросился на Дэмиана в надежде сбить того с ног и вырвать пистолет из руки, и таки это получилось. Оставалось только прибить несчастного — «зачем ты вообще сюда пришел, зачем» и «впрочем, ты сам это заслужил». Поэтому Маттиас молотил его по лицу какой-то частью пистолета, стараясь заодно и придушить собственным телом.
Но тот же дергается, зараза, скидывает и тоже дерется. Обидно.

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-02 06:34:42)

[icon]http://i60.fastpic.ru/big/2015/0502/c7/2204427c6c5df2456c8936ef3038d2c7.jpg[/icon]Маттиас не умел драться. Каждый раз, когда ему приходилось применять силу, был спровоцирован страхом. Он должен был испугаться настолько сильно, что решиться на крайние меры было бы слишком просто. Либо ты, либо тебя. Поэтому тогда, когда его скинули на землю, сбили очки и пытались всячески мешать, Маттиасу было страшно. И он лупил с удвоенной силой. Пытался выхватить пистолет, с которым совершенно не умел обращаться. Почему-то ему казалось, что эта штука не должна стрелять, если ты специально не нажмешь на кнопочку — или что там нужно — но эта штука выстрелила.
И выстрел оглушил его, несмотря на глушитель.

Как хорошо, что Дэмиан застонал. Потому что Маттиас никогда в своей жизни не убивал людей и не хотел начинать именно так. Осознание, что кто-то мог бы потерять голову по его вине — опустим Ника, всех, кто пострадал косвенно из-за Перванша — от его рук, было слишком тяжелым.
— Ты жив? — дрожащим голосом спросил он у Дэмиана. Тот всхлипывал. Жив. Значит, нужно забрать пистолет и вообще его не трогать, чтобы больше не стрелял. Поправить очки, попытаться высмотреть мальчишку.
Проблема была в том, что, кажется, Маттиас, бивший Дэмиана до тех пор, пока не осознал, испачкался в крови. И это было страшно.
Что, если Дэмиан не поднимется? Что, если возьмет и умрет здесь? План выстроился мгновенно — нужно было выяснить, в порядке ли мальчишка, бегом отвести его на переправку, и плевать на фонарик, пусть с ним!.. но так будет проще. А потом вернуться с цветоподборщиком, чтобы выяснить, остался ли кто-то жив.
— Жди здесь. Никуда не девайся. Не спи, зажимай рану, я не знаю, что в таких случаях надо делать!.. я приведу цветоподборщика, и только посмей сдохнуть мне тут, щенок, — Маттиас злился, но пинал Дэмиана в колено вовсе не со злобой и не с силой, а так — подбрадривающе. Чтобы донести смысл собственных слов. Хотелось самому лечь рядом, расплакаться, но кто-то же должен быть мужиком в этой ситуации. Джон не может. Дэмиан не сможет. Значит, такую ношу взвалит на себя Маттиас.

Сунув пистолет в сумку, где были раньше очки, он сорвался с места, надеясь увидеть Джона. Тот бежал, держался, прижимая к себе фонарь. Удивительно, что он не ударился еще обо что-нибудь — несся он как раз прямиком на забор. Еще немного, и врезался бы. Так что, поймав его за плечи, Маттиас вздохнул с облегчением. И спросил перед тем, как рвануть с места еще раз, уволакивая за собой мальчишку.
— Включай фонарь, крепко держи меня за руку, свети прямо перед собой и беги что есть сил. Понял меня?

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-02 06:34:53)

В какой-то момент Джон решил достать фонарь - и тут услышал громкий хлопок. Нет, сейчас не до света. Он несся и несся, не думая о темноте… А потом его поймал пурпурный.
- Пусти! - Джон с готовностью махнул кулаком перед носом у пурпурного, но, похоже, промазал. Вытащив фонарь, посветил тому в лицо. - Не подхо… Ой, а что это на тебе?
Штука на лице пурпурного была странной. Но, судя по всему, смертельной угрозы она не представляла. Иначе Джон был бы уже мертв.
- Где тот, другой? - уже спокойнее спросил мальчик.
Он не собирался двигаться с места, не получив ответы на свои вопросы. Как и все приютские, он учился невероятно быстро, а выводы делал еще быстрее. Так что впредь идти с кем-то, о ком он ничего не знает, Джон не собирался ни за какие отзывы или баллы.
Но тут завыла сирена. Этот звук Джон слышал впервые - раньше его жизнь вообще была тихой, а к новой роли опасного беглеца, которому желают смерти, он еще только привыкал. И потому вместо того, чтобы принять красивую позу и загадочный вид он отступил назад и испуганно посмотрел на пурпурного.
- Ладно, на месте расскажешь. Но все-все, понял, ты?
И Джон побежал, наивно надеясь, что сирену в такое время могли и не услышать.