Это был один из довольно спокойных дней. Старшего офицера Висмута не было на месте, его указаний не поступало, и каждый занимался своими делами. Констебли разбирали прошлонедельную макулатуру в своем углу; Вишенка, существо неопределимого пола, о котором все спорили, мужчина оно или женщина, читало книжку под видом ознакомления с полузапрещенной литературой; Джордж Чечевица подвивал свои щегольские общевидно-оранжевые усики, а Дэмиан украдкой за ним наблюдал поверх отсчета по Фисташке. Усики того и впрямь стоили. Случайно встретившись с Чечевицей взглядом, он встрепенулся и усиленно застучал по клавишам печатной машинки.
Один из близнецов, из-за внешнего вида прозванных Твидлди и Твидлдам, что-то с чувством вырисовывал на листочке. Утром он допрашивал мальчугана из Хромомолодости, которого они в ходе расследования случайно выловили с неучтенной терапевтической карточкой. Карточка не входила в допустимый перечень цветоподборщика, а сам парнишка не мог внятно объяснить, откуда ее достал. Как он утверждал, он ее «нашел». Такое объяснение ставилось в один ряд с «это не я», «я ничего не трогал», «она сама упала», поэтому никто ему не поверил, и Твидлдам спустился в подвалы обрабатывать мальчишку дальше, пока его брат заслуженно отдыхал от трудов.
Словом, работа шла полным ходом.
Но идиллия разрушилась в тот же момент, когда в отдел влетел сидевший этажом ниже молодой охранник, призванный следить, чтобы по территории Синих чулок не бродили посторонние.
– Простите меня все! – в отчаянии вскричал он, вцепившись пальцами в свои вихры. – Она идет сюда! Борщецки!
– Вот дерьмо! – разом выдохнул весь отдел.
Охранник тут же ретировался. Вишенка с загадочным хрипло-визгливым «Полундра!», смысл которого тем не менее поняли все, сорвалось с места и унеслось прочь из офиса вместе с книжкой. «Борщецки! Борщецки!» – траурным шепотом подхватили остальные и разом куда-то засобирались. Твидлди сгреб в охапку свои художества и разом нашел дела в соседнем офисе. Чечевица в экстренном порядке упаковал свои щипчики, ножнички и помадки и с бодрым «Держи оборону, Серый! Мы верим в тебя!» скрылся в уборной.
– Да кто такая эта Борщецки?! – наконец воскликнул опешивший Дэмиан, рывком вскочив со стула, но ответом ему была тишина.
Весь отдел опустел.
И только со стороны до сих пор открытой двери донеслась решительная женская поступь.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-05-01 10:42:03)

Дэмиан в жизни не видел столько перепуганных СУДейцев. Впрочем, ровно в этот момент он тоже ни одного не видел, потому что бравые боевые товарищи бросили его на произвол судьбы, в одинокую схватку с чудищем по имени Борщецки. Он недоумевал, кто мог обратить стольких взрослых мужчин (и одного женомужа) в бегство. Инспектор, проверяющий внешний вид на соответствие Приложению 114 к Правилам Манселла?
Заслышав стук за своей спиной, Дэмиан так и развернулся с недоуменно разведенными руками. Представшая перед ним миниатюрная женщина не выглядела опасной. Еще она не выглядела воскресшим со времен сто первого Скачка Инспектором, чьим именем до сих пор порой пугали мальчиков, отпускавших волосы ниже воротника. Дэмиан исправно стригся раз в полгода, но на любезности гостьи это никак не сказалось.
Он обиженно поджал губы, скрестил руки на груди и произнес:
– Старшего офицера Висмута сегодня нет на месте. Все, что вам нужно, вы можете передать через меня. Начав, например, с того, кто вы и кто вас сюда пропустил.
Дэмиан всегда считал себя человеком, либерально относящимся к спектральной принадлежности. Как недавно выяснилось, относиться к ней либерально с пурпурным значком было очень просто. После цветопадения, к своему почти-тридцатилетию, ему приходилось выучивать социальную иерархию заново. Для пурпурных, деливших с ним одно воспитание, он сделался невидимкой; синие относились к нему по-отечески, порой даже по-дружески, если не сказать больше; от зеленых он старался держаться подальше; с оранжевыми Дэмиан практически не контактировал после падения, если не считать Чечевицы – а Чечевица был смешной и с усами; желтые ко всем относились одинаково – как к грязи; а вот красные…
Красные были хуже всего.
Они стояли всего в одной ступени от серости и испытывали острую необходимость самоутвердиться за чей-то счет.
И пока что эта мадам не стремилась стать приятным исключением.

У Дэмиана было множество недостатков. Он разбрасывал вещи, сорил на столе, тайком нарушал Правила (суммарной тяжестью на сотню-другую Перезагрузок), врал так плохо, что не смог бы обмануть и пятилетку, но самой большой проблемой для него и окружающих был его короткий запал. В такие минуты, как эту, он особенно остро скучал по должности черного плаща. Тогда от него не требовалось хорошо общаться с людьми. Тогда от него требовалось метко по ним стрелять и умело выкручивать пальцы.
Чем дольше Дэмиан слушал бесцеремонную гостью, тем плотнее сжимал губы и сильнее стискивал пальцами себе локоть. На радость красной, он практически мгновенно побагровел от гнева.
По крайней мере, цель ее вторжения прояснилась. Так вот значит чьего мальчишку тщетно допрашивали внизу! Дэмиан понял одно – кому-то точно влетит. Не Висмуту, не Твидлдаму, и при особом везении – и не самому Дэмиану, но вот охраннику точно. Может, еще паре человек – за то, что некая мадам с улицы может прорваться в недавно еще засекреченный отдел сквозь все кордоны и приняться устанавливать свои порядки. И еще одному какому-нибудь крайнему бедняге – за то, что слили, куда именно направили подозреваемого.
Но если он будет хорошим мальчиком, если сдержится и будет вежливо говорить со старшими по спектру, то ему не влетит. Может, ему даже удастся отфутболить мадам к черным плащам. Надо просто сделать глубокий…
Шпилька о компетентности ранила Дэмиана в самое сердце. Он тяжело неровно выдохнул и мгновенно выпалил:
– Офицер Дэмиан С-64, – с нажимом произнес он, наконец расцепив руки, прижав их ко швам и стиснув в кулаки. – И согласно Порядку граждане Коллектива обязаны оказывать всяческое содействие СУДу. А вы не имеете никакого права здесь находиться! Выметайтесь сейчас же, пока я не позвал кого-нибудь более компетентного для того, чтобы вышвырнуть вас отсюда! – не сдержавшись, Дэмиан все же недвусмысленно указал пальцем на дверь.
Вот тебе и вежливое обращение со старшими по спектру.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-05-04 17:27:31)

Гнев Дэмиана схлынул так же быстро, как возник, уступив место недоумению. Он вскинул бровь и вновь скрестил руки на груди, занимая оборонительную позицию.
Чертополох – как давно Дэмиан не слышал эту фамилию! Вот только откуда ее могла знать эта Борщецки? Он чуть склонил голову набок и смерил красную изучающим взглядом. Нет, ее лицо точно выглядело незнакомым. Гостья не могла иметь отношения к одному из старых расследований – тогда бы Дэмиан ее запомнил. Тогда откуда она знает его старое имя?
И ему показалось, или та сменила тон? Нет, не показалось. С таким же успехом можно было спутать желтую префектшу со шляпой. Неужели даже призрак пурпурной фамилии на такое способен? Однако улыбки, которыми Борщецки сейчас его одаривала, настораживали и ненавязчиво наводили на мысли о промышленной костедробилке.
Нахмурившись, Дэмиан принял из рук красной карточку и мгновенно отпечатал в памяти адрес – работа давно приучила его слету запоминать координаты всяких странных личностей. Продолжая осторожно держать карточку двумя пальцами, он вновь поднял взгляд на мадам. А ведь она хорошо знала, куда бить бывшего пурпурного! Восстановление прошлого статуса входило в топ-10 безумных мечт Дэмиана наравне со значками «Лучший сыщик Коллектива», «Тайный мистер Икс» и «Хитрец века», и было столь же невыполнимо. Падение в серость – это дорога в один конец, прям как ночной поезд. Не могла же Борщецки предлагать подделать балльную книжку вот прям так, в лицо офицеру СУДа? Хотя кто ее знает, знакомство с Арчи научило Дэмиана, что нет пределов человеческой наглости.
Ну, или как вариант, Борщецки была распорядительницей Радужной Комнаты. Впрочем, это было еще более безумной версией. Кто предложит серому Радужную Комнату?
…зато могут предложить ее «бюджетный» вариант, с серыми на пробу.
– Я не планирую заводить детей в обозримом будущем, – отрезал Дэмиан, протягивая карточку обратно.
– Мадам Борщецки, – начал он затем, уже куда спокойнее, чем раньше – мне кажется, вы не представляете себе всю серьезность ситуации. Вашего сына задержали в ходе расследования, деталей которого я сообщать не имею права. И уж тем более я не имею права вас с к нему пропустить, – сделав глубокий вдох, Дэмиан добавил: – И простите за каламбур, но боюсь, мы с вами в неравном положении. Я не припомню, чтобы мы были знакомы.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-05-05 18:08:49)

Дэмиан пожал плечами и убрал карточку в карман. Никогда не знаешь, когда может понадобиться кладезь информации о всех неженатых и незамужних членах Коллектива.
Что его поразило – так это то, что он и сам оказался в списке. Дэмиан был убежден, что невидим для брачного рынка. Хотя, если подумать, и ему, дешевому пурпурному, могли найти применение – поднять какую-нибудь красную почти со дна Цветоиерархии за бесценок, например. Но то было давно, полтора месяца назад. Сейчас он годился только для повышения популяции серых, а с этим Коллектив как-то прекрасно справлялся и без него.
Но меж тем лицо Дэмиана разгладилось. В его взгляде даже появилось сочувствие. С огорченными матерями ему приходилось иметь дело куда чаще, чем с раздающими команды красными.
– Не переживайте, мадам, с вашим сыном хорошо обращаются. Что бы там не говорили, мы не монстры. Мы не станем обижать ребенка.
Тем более, ребенка-хроматика из Хромомолодости. На ответственные должности самоубийц не брали.
– Его не станут задерживать дольше, чем то требуется для расследования, – таким же успокаивающим тоном продолжил Дэмиан.
Затем он беглым взглядом окинул комнату и убедился, что никто из его коллег не оставил на столе ничего потенциально-секретного. Из хоть сколько-то интересного оставалась только карандашница с гнущимися карандашами на столе Вишенки, которую Борщецки перевернула метким броском сумочки. Карандаши были почти-апокрифическими и полузапрещенными, так как являлись выжившим наследием технологий Прежних. По Правилам использовать их по прямому назначению запрещалось, но чтобы найти карандашу нетрадиционное применение – нужна изрядная доля фантазии, что тоже Коллективом не поощрялось. Вишенка вышло из положения, подвязывая ими волосы. Твидлди предлагал рисовать ими исключительно левой рукой, что неизменно порождало споры о том, будет ли это считаться нарушением Правил или нет.
Другой достопримечательностью был воткнутый в печатную машинку отчет по Фистишке, из которого Дэмиан успел осилить только шапку и несколько первых предложений. Вокруг машинки валялась скомканная россыпь черновиков, один из которых был отбракован потому, что Дэмиан напечатал «Сибил Фесташка», засмотревшись на усы Чечевицы.
Заключив, что ничего особо страшного не произойдет за две минуты, он произнес:
– Позвольте мне сделать вам чай.
После чего удалился за перегородку, за которой у них располагалась кухня. Готовя заварку, Дэмиан тайком наблюдал за Борщецки в отражении чайника, но когда он ставил его на переносную плиту, красная все же исчезла из поля зрения.

К немалому облегчению Дэмиана, оставленная наедине с собой Борщецки не сбежала и не начала ломиться в кабинет шефа. Возвратившись с кухни, он приземлил кружку – в которую не забыл добавить ложку сахара – перед красной. Та уже облюбовала край стола Чечевицы. Стол, помимо относительной чистоты, отличало крутящееся зеркало на подставке, которое тот не успел прихватить с собой – озабоченность оранжевого своей внешностью порой граничила с психическим расстройством. Еще, как Дэмиан подозревал, это помогало тому вести натуралистические наблюдения за Вишенкой.
Где-то со стороны лестницы донеслась тяжелая поступь – должно быть, Твидлди. Оба близнеца отличались внушительным ростом – Дэмиан рядом с ними казался ребенком, хотя вроде и сам был далеко не маленьким мужчиной – оттопыренными, как ручки чайника, ушами и лысой, как коленка, макушкой. Слышно их всегда было издалека.
Ох, зря он так поспешил. Лучше б и дальше занимался своим «пост-абстракционизмом».
– Всех вызвали на задание, – быстро соврал Дэмиан, рассчитывая, что у Борщецки естественно не возникнет вопросов, почему серого оставили позади.
В глубине офиса тихо хлопнула дверь – похоже, Чечевица наигрался со своими усами и, заскучав, решил выбраться на волю. Дэмиан постарался незаметно поправить зеркало локтем, чтобы его увидеть – тот как раз пытался осторожно выглянуть из-за угла. Его усы светились ярким общевидным пятном.
– Хотите я?.. – начал было Дэмиан, пытаясь оттянуть внимание Борщецки от происходящего вокруг, но не успел.
Твидлди уже неосмотрительно зарулил в комнату.
– Ну и работенку вы мне задали, – гулко выдохнул он. – Этот мальчик… Дэмиан, а где все?
Дэмиан, глядя на него, закусил губу, покачал головой и провел большим пальцем по шее. Чечевица в зеркале ожесточенно сигнализировал руками. Общий смысл его жестов сводился к «Спасай свою шкуру», «Давай задний ход» и «Захлопни варежку». Близнец порядком опешил.
К собственному несчастью, им оказался не заставший всеобщую эвакуацию Твидлдам.

Звук, с которым Чечевица хлопнул себя по лицу, разнесся по всему отделу. Твидлдам недоуменно перевел взгляд с Борщецки на Дэмиана и обратно. Под кипящей мощью материнского гнева дрогнула даже его громадина, и спасти ее был не способен даже желтый значок. Дэмиан шумно втянул воздух и натужно улыбнулся.
От вежливой улыбки Борщецки и ее столь же вежливых слов ему вдруг стало здорово не по себе.
Он встретился взглядом с Твидлдамом. Не нужно было восемь лет работать в СУДе, чтобы понять – если бы тот хоть чего-то от мальчика добился, то влетел бы в офис с ликующим «Ха! Я его наконец-то расколол». Рассчитывать на то, что Борщецки-младший вдруг заговорит в присутствии матери, не приходилось. Но сейчас они все равно застряли в тупике, так что…
– Я могу провести вас к сыну, – наконец сдался Дэмиан и испытующе уставился на Твидлдама. – Ты ведь не возражаешь?
Тот в очередной раз встретился с Борщецки взглядом; у него задергалась бровь. Через мгновение он потряс сложенными пальцами у горла, наглядно демонстрируя, где именно у него сидит парнишка, и передал Дэмиану ключ от допросной.
– Идемте со мной, – Дэмиан еще раз дергано улыбнулся и жестом пригласил Борщецки следовать за ним.
Не желая водить постороннюю по офисам, он вывел ее на пожарную лестницу и начал спускаться вниз. Пронзительный запах табака немедленно ударил в ноздри – лестница служила общественной курилкой. Серые подметали здесь только в конце дня, так что окурков здесь было, как палых листьев осенью. Пролетом выше перешучивалась между затяжками какая-то компания, но Дэмиан не стал останавливаться, чтобы на них посмотреть – ему хотелось добраться до подвала раньше, чем их увидят.
Перед стальной подвальной дверью он остановился, чтобы проверить, идет ли Борщецки за ним, а затем первым нырнул внутрь, придержав перед красной створку.
Вот они и оказались в святая святых СУД. На сколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды одинаковых, как капли воды, допросных, освещенных тусклым светом ламп. Недостаточно тусклым для того, чтобы вызвать приступ ночного ужаса, но достаточно – чтобы нагнать вселенскую тоску. У противоположной – главной – лестницы, со скрежетом замигала лампа. Эта была особая, страшная лампа – в нее всегда вставляли готовые перегореть лампочки, чтобы и без того пришибленный подозреваемый со ступеней понимал, что тут с ним не шутки шутить собрались.
Дэмиан проверил бирку на ключе – им требовалась допросная номер восемь.
– Сюда, – он махнул рукой и завернул за угол.
Неожиданно дверь допросной номер двенадцать разверзлась. Из нее с протяжным воплем вылетел серый, ударился об стену и хлопнулся на пол. Наметанным глазом Дэмиан отметил, что никаких видимых внешних повреждений на нем не было – а значит обрабатывающий его СУДеец знал свое дело.
– Ах ты! – следом за серым из допросной выскочил черный плащ; заметив Дэмиана и Борщецки, он остановился и вежливо кивнул в знак приветствия: – Добрый день.
– Добрый день, – на автомате выпалил Дэмиан.
Покончив с расшаркиваниями, черный плащ схватил серого за шкирку и неумолимо потащил обратно. Тот издал отчаянное «Неееееет!» и попытался ногтями схватиться за кафель, но получил воспитательный пинок по почкам и замолк. Дверь допросной с лязгом захлопнулась за ним.
Дэмиан кашлянул в кулак, по возможности очаровательно улыбнулся Борщецки и двинулся дальше.
К его немалому облегчению, виднеющийся в одностороннем зеркале допросной номер восемь мальчик выглядел обеспокоенным, но вполне бодрым и невредимым. Дэмиан опасался, что если Твидлдам все же выйдет за рамки словесного давления, то первым делом голову откусят не ему, а скромную серому офицеру С-64, имевшему неосторожность до сегодняшнего дня не знать фамилию Борщецки.
Он щелкнул замком и открыл дверь перед красной, пропуская ее внутрь.
– Прошу вас.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-05-12 14:29:33)

Дэмиан наблюдал, как Борщецки воркует с сыном; от его взгляда не укрылось, как ее пальцы сжались на плече мальчика. И ему вдруг стало гадко и тоскливо на душе. В эту минуту Борщецки сильно напомнила ему собственную мать.
Деспотичную, всегда все знающую наперед – что ты думаешь, что ты чувствуешь. Охотно раздающую указания, что говорить, что делать, как ходить, как держать спину, как дышать. Изящным отработанным движением смыкающую руки на горле.
Больше всего Дэмиана покоробило это «солнышко» – так мама называла Виктора. Его же самого она в лучшем случае называла по имени, в худшем – «ну ты как отец». «Как отец» – это вообще было худшее оскорбление в их семье. Сам отец по этому поводу ничего не говорил. Свое право голоса он потерял давным-давно. А скорее всего – вообще никогда его не имел. Он же был урожденным красным.
У таких женщин, как Сара Борщецки – и как Джейн Боброво-Васильковая, если уж на то пошло – сыновья бывали двух типов: избалованные самовлюбленные сучата, которые велели нижестоящим по спектру развязывать им шнурки, просто потому что могли, и забитые скромники, которые к двадцати старались держаться от любимой мамочки подальше, а к тридцати – от женщин в принципе. Не имея в виду никого конкретного…
Как Дэмиан подозревал, «Натти» ко второй категории не относился. Он же был «солнышком». Небось потому и молчал, как рыба – знал, что мамка прорвется сквозь все кордоны, чтобы вытащить его изнеженную задничку хоть из СУДейских застенков, хоть с самой Перезагрузки. При этом он сам мог лить подпольный цвет или содержать бордель с одноклассницами – для мамочки он все равно был бы «солнышком, случайно нашедшим карточку и не отдавшим учителю».
Ох, Висмуту очень не понравится, что одна женщина распугала целый отдел бесстрашных Чулок и увела подозреваемого. Очень не понравится. Но может, делить вину на пятерых, не считая констеблей, будет проще?
Однако Дэмиан все же взял себя в руки, отставил неприятные ассоциации в сторону и в зыбкой надежде, что «Натти» все окажется из второй категории, попросил:
– Всего одну минуту, мадам.
С этими словами он опустился на свободный стул напротив мальчика, посмотрел ему в глаза и спокойно начал:
– Я не знаю, что вам сказали предыдущие офицеры, мистер Борщецки, но мы идем по следу опасного преступника, намеревающегося пошатнуть основы Коллектива. Любая информация о нем очень бы нам помогла. СУД, разумеется, не оставил бы без внимания такую гражданскую сознательность. Так что, если вы вспомните какие-нибудь – пусть даже самые незначительные – детали насчет того, при каких обстоятельствах вы обнаружили эту карточку, и захотите о них поговорить – отправьте телеграмму мне, на имя Дэмиана С-64. И я не смею вас больше задерживать, – Дэмиан коротко растянул губы, глядя на Борщецки, и поднялся из-за стола: – Я проведу вас на выход.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-05-27 17:01:39)