В поезде было душно, поэтому Гейл расстегнул ворот рубашки, ловя разгоряченной кожей почти незаметную прохладу. Снимать пиджак он не решился - во внутреннем кармане лежало его единственное сокровище на ближайшее время: обратный билет (в единственном экземпляре), который потерять было ну никак нельзя - это путешествие не было его первой поездкой, поэтому он знал, что билет - это его гарант вернуться в Смарагд в целости и невредимости.
Гейл устало откинулся на спинку скамьи и  вытащил из своего рюкзака блокнот и маленький огрызок карандаша, так как пейзаж за окном был скучноват - он вновь вернулся к своим портретам "из головы", вспоминая лица которые виделись ему сегодня.
Бородатый темнокожий проводник с большим носом картошкой и неистово синими глазами; малыш беспризорник, смешной, нескладный, но тем не менее своровавший у него табак прямо на вокзале; веснушчатый курьер пришедший вручить телеграмму, в которой значилось, что Гейл Мореозеро должен провести очередную инспекцию в Ржавом Холме и выявить пригоден ли город для развития в нём коммуникаций, или нет.
Гейлу очень нравились такие задания, он считал, что они освежали впечатления и способствовали дальнейшему творческому процессу. Даже если учитывать то, что процесс был связан с застенками. Иногда в нём просыпалась совесть, но тут же засыпала обратно под напором его же собственной практичности и наличных, которые щедро текли к нему в карман после сдачи очередных чертежей.
Он вновь отвлекся от блокнота и уставился в окно на проплывающие мимо деревья - слишком быстро чтобы их разглядеть, но достаточно медленно, чтобы запомнить. Гейл любил такие медитативные пейзажи - они позволяли лени упасть на плечи и просто наблюдать как одно дерево сменяется другим.
Дверь распахнулась и в неё просунулся нос проводника - на тёмном лице глаза казались двумя окулярами фотоаппарата.
- Прибываем через пять минут, - буркнул он и его тяжелые шаги прогрохотали по коридору.
Мореозеро хрустнул пальцами и спрятав блокнот застегнул рюкзак. Он был не из тех, кто любил собирать большие чемоданы, да и поездка была в стиле экспресс: меньше суток на то, чтобы решить касательно этого городишки и умчатся обратно в пышущий жизнью Смарагд.
Чертовски мало.
Поезд начал тормозить, и впереди Гейл смог разглядеть очертания станции - более ему не открылось из-за портящегося с возрастом зрения. К своим сорока годам он вполне мог угодить в очкарики с вероятностью семьдесят процентов. Он мотнул головой прогоняя ненужные мысли, и дождавшись, пока поезд окончательно остановится, спрыгнул на видавшую виды мостовую.
Инспектирование началось? Можно наверное и так сказать.

Сойдя с поезда, он остановился, и не удержавшись почти машинально сунул сигарету в рот. Достав из левого кармана брюк коробок со спичками (он всегда носил его при себе) Гейл прикурил от ровного, сероватого огонька, жмурясь от ощущений.
Курил он лет с двадцати, начал как раз после смерти матери. Тогда всё казалось бессмысленным если по чесноку. Зачем нужно жить, если дорогие тебе люди уходят так стремительно и несправедливо? С сигаретами стало проще – ушло волнение, немного успокоились расшатанные нервы, да и сам Гейл начал смотреть на жизнь как-то по-другому: если до этого момента у него не было близких друзей, то после он полностью отрёкся от малочисленных людей, поддерживающих с ним общение, намеренно отдаляясь. Остались знакомые, и где-то совсем на периферии отец, позднее сошедший на нет. За ним Гейл совсем не горевал.
Одиночество давило только вначале – было очень непривычно находиться в тишине в пустой квартире, куда Мореозеро съехал сразу же как у него в карманах завелись приличные деньги, некому было писать письма и отправлять телеграммы (разве что на тот свет). Потом притерпелся, а сигареты из жизни уже не ушли.
Именно с сигаретой в зубах его и застала Кэтрин Максон, обещанный ему начальством проводник. Она оказалась невысокой женщиной за тридцать (у Гейла всегда было туго с угадыванием возраста), с живым и подвижным лицом, которое Мореозеро тут же внёс в свою воображаемую библиотеку, чтобы в дальнейшем нарисовать несколько зарисовок.
- Да, это я, приятно познакомиться - потушив сигарету о находящуюся рядом мусорную урну, он крепко пожал ей руку и направился следом. Кэтрин говорила сразу и по делу, Гейл шел рядом, слушал, но и оглядываться успевал – городок был маленький и невооруженным взглядом видно, что дружелюбный.  – Добрался хорошо, а можно пешком? У вас красиво.
Вообще именно эту атмосферу и любил Гейл в отдалённых от Смагарда местах. Не дикий, но и совсем не современный, абсолютно тихий и спокойный. Единственным вихрем сейчас был он сам, да то ненадолго, так что целостность этого места не будет нарушена. А для себя он уже решил, что когда отойдет от дел – осядет именно в таком месте. А что, пейзажи у него получаются ничуть не хуже…

Каменная кладка совсем не стучала под ногами, как это было в Смарагде. Это было слегка необычно, но Гейл как всегда быстро свыкся с мыслью, что на целые сутки он является человеком, который связан с городом только документацией. Он поправил лямку рюкзака на левом плече, и его взгляд привлекла к себе маленькая движущаяся точка: светло-серая белочка ловко спрыгнула со старого, начавшего рушится дома, и скрылась в темной траве. Гейл улыбнулся, тут же поворачиваясь на голос своего проводника.
- Не боюсь, - он осторожно пнул маленький камушек к обочине. - Прошло достаточно времени с того момента как город закрыли на карантин и наверное столько же времени как там исчезла плесень.
Они шли мимо таких же старых, начавших коситься в разные стороны домов - это еще не было Ржавым Холмом, но Мореозеро уже насквозь пропитался этой романтикой (совсем как мальчик маленький, ей богу) и уже совсем без спешки осматривался. Ну, по-крайней мере не вертел головой так сильно.
Относиться серьезнее к жизни ему в свои тридцать пять ну никак не получалось. Он пытался осознавать, принимал свои недостатки в виде абсолютного и не останавливаемого ребячества, анализировал - долго, муторно, выявляя самое важное, продумывая модель поведения, тут же думая над попытками переучить себя, а потом... А потом ему по почте приходила очередная старая железка в виде какого-то редкого, давно утраченного и трижды оплакиваемого фотоаппарата, и он, вдохновленный пришедшим извещением тут же летел на почту.
Несколько серых, которые как раз пытались наладить внешний вид улочки, подняли головы и встретились взглядом с архитектором. Гейл насчитал двоих голубоглазых.
- А расскажите, что там вообще? Почему именно Ржавый Холм? Он и до вспышки плесени так назывался? Там ведь много что есть, да? Сохранившиеся дома, здание правительства, возможно элементы мощения, декора... Тут всё будет интересно на самом деле, даже самые окраины. - Гейл отвлекся на очередную белку, которая сидела на одной из самых низких веток, разглядывая его самого глазами-бусинками. - А что за экспедиция?

Мусорные экспедиции... Проживший всю свою жизнь в Смарагде Гейл и понятия не имел, что существуют такие вещи, но если уже грешить душой - они казались ему безумно интересными и вполне себе приключенческими. Мореозеро с радостью бы взял в такое путешествие один из своих многочисленных фотоаппаратов - да вот беда, он и в это место его забыл взять. Придется опять делать быстрые зарисовки для руководства и вероятно ожидать понижение премиальных. Ну, сам виноват.
Да и подумать только, четыреста лет назад в городе жили люди. Так же как другие и сейчас живут - неторопливо, тихо, возможно скучно. А потом всё прекратилось - слишком резко и непривычно. Город был закрыт на карантин, а потом и совсем заброшен, как ненужная, старая, сломанная вещь. Интересно, все города ждет такая участь?..
Гостевой домик выглядел очень уютно, и Гейл еле-еле подавил в себе порывы сразу же бежать и рисовать не только его, но и симпатичную ратушу расположившуюся чуть правее. Сдержался только потому, что вокруг всё-таки были чужие люди, да и не хотелось компрометировать руководство, мол, прислали какого-то полоумного дурачка на инспекцию.
Получив указания от миссис Максон и мысленно поставив галочку на полдень, он прикрыл за ней дверь и оказался один с серой девочкой ждавшей на кухне. К детям Гейл был в принципе равнодушен(как и к серым), но они по каким-то совсем не определяемым критериям тянулись к нему, поэтому вскоре - они вдвоем пили чай с бутербродами на кухне, обсуждая как один из одноклассников девочки принес в класс какое-то ядовитое растение, споры которого вызвали у их учительницы и некоторых учеников страшную аллергию, поэтому Мэри сегодня помогала маме по работе. После ланча в приятной компании, Мореозеро сослался на дела (иначе услышал бы еще одну историю про лебедя, перпетулит и еще одного незадачливого одноклассника (возможно даже того же самого)) и вернулся на улицу, где нашлась тихая затененная лавочка, на которой архитектор и устроился с блокнотом. Пели птицы, где-то слышался детский смех, а на бумаге расцветали необыкновенные виды, замеченные чутким взглядом архитектора.

Остаток дня прошел настолько лениво, что Гейл почти смог зарисовать весь блокнот. После обеда, который он вновь разделил с этой девочкой, Мэри, он немного послонялся по дому, разглядывая фотографии на стенах - какие-то люди, горы, вокзал. На одной из фотографий, такой постановочной, общей, он узнал Кэтрин - еще совсем молодую. Она улыбалась, как и остальные люди вокруг, хотя в её глазах была скрыта какая-то тревога.
Не зная чем себя еще занять Мореозеро набрёл на уютный кабинет, в котором решил задержаться. На стене обнаружилась большая карта окрестностей и Гейл удобно устроившись на крепком деревянном стуле тут же увлеченно всмотрелся в неё.
Одиночество его ни капли не смущало, и он даже был рад, что позволил Мэри уйти до вечера - поговорить он конечно любил, да только не в таком количестве, а сейчас, когда ему на глаза попалась карта - даже отвлекало бы, поэтому он вновь вытащил из кармана куртки блокнот и поспешно срисовал основную планировку Восточного Кармина и дорогу в сторону Холма. Картограф из него был вообще никакой, да положение и должность обязывали умению пользоваться топографическими картами.
К тому же, он вполне сможет продолжить уже будучи на месте и никакой Ржавый Холм не укроется от его острого (сомнительно) взора.
Воздав дань (ну совсем немного и по делу) отцовской придури с архитектурой, довольный собой Гейл покинул кабинет и продолжил изучать домик, изредка вновь сжимая в руке карандаш - виды тут конечно были потрясающие. Когда снизу хлопнула дверь и звонкий голос Мэри раздался в коридоре - Мореозеро как раз расположился на чердаке, любуясь красивым треугольным окном.
Гейл отпустил серую пораньше - у соседской девочки окотилась кошка, и Мэри очень хотелось бы посмотреть на котят. Если говорить откровенно, Гейл тоже пошел бы посмотреть на котят, если бы не был связан служебным положением. Мэри уверила его, что котят топить не будут, и он смело может рассчитывать на одного или даже двух пушистиков. На том и порешили.
Мореозеро вновь остался один и еще несколько раз подходил к карте - но как и прежде - там где должен был находиться Ржавый Холм оставалась зеленая опушка. у него в СУДе были другие карты...
Ночью ему приснилось много-много желтых фонарей на небе, соседствующих с желтой луной. Было темно, где-то вдали виднелся город, а фонари сияли всё ярче и ярче, пока собственно он не осознал, что это просто солнце светящее ему прямо в окошко. Выполнив утренний ритуал по умыванию и прочим мирским вещам, он расположился на кухне с чашкой чая, ожидая приезда Кэтрин, которая так же не заставила себя долго ждать.
- Здравствуйте, - он улыбнулся завидев женщину и закрыв за собой дверь спустился к ней и молодому человеку, ожидавшему на водительском кресле. - Можем ехать?

Мореозеро дружелюбно пожал руку Джеку, и плюхнулся на заднее сидение автомобиля, тут же прилипая взглядом к окну, отвлекшись от видов только потому, что перпетулит буквально пошел пупырышками и отчаянно пытался сбросить их с себя. Мятный вполне успешно справлялся с управлением, да и в целом ничего особо страшного не произошло.
- Видимо он просто не любит архитекторов, - Гейл добродушно улыбнулся, запуская руку в короткий ежик волос. - Извините.
Увеличение скорости помогло уменьшить тряску и выровнявшись машина двинулась вперед.
- Покрытие снимать? Может с ним можно будет как-то договориться. - Пошутил мужчина, поворачиваясь к заднему стеклу и успевая увидеть, как бугрится, пупырится, идет волнами, беснуется, и еще куча синонимов, перпетулит. Для Гейла это было как минимум странно - это первая дорога, которая вообще себя так повела при езде - раньше он такого никогда не видел.
- А почему Холм не изображается на картах? - Он отвернулся от заднего стекла и чуть наклонился, чтобы Кэтрин могла его видеть. - В гостевом домике, в кабинете он обозначен просто зеленью, разве нет специальных обозначений для заброшенных городов? Да и интересно, город был как-то связан с Кармином, или он самостоятельно добывал энергию и прочие ресурсы?

Отвер про карты показался очень туманным. В принципе, изображение не было похоже на старье, хотя вполне может быть что его нагло передрали с какого-то старого буклета, на котором Холм уже был заброшен. В таком случае, Гейл мог только похвалить начинающих(ну или не начинающих) картографов, ведь Восточный Кармин был передан просто здорово.
- Надо же с чего-то начинать, верно? - Гейл улыбнулся. - Реконструировать легче, чем возводить заново, я уверен что многое можно будет просто вернуть в первоначальный вид.
Хотя если там и правда всё так запущено - работать предстояло много и долго.  Гейл слабо надеялся, что если начать работы сразу, как только он составит доклад - пара дней, не больше - то они вполне могли бы закончить приводить всё в порядок к началу шестьсот шестьдесят седьмого года, если там всё действительно так, как в старых отчетах.
Где-то совсем близко от машины скользнуло плотное щупальце, и Гейл вернулся взглядом к окну. Мимо просвистело вполне себе агрессивно-настроенное ятевео с кучей щупалец разной длины и толщины и скрылось из глаз.
Вот ведь здорово! Еще бы лебедей увидеть, ну хотя бы издали.

- А в самом городе живность какая есть? - Гейл добродушно улыбнулся речам Кэтрин про "сволочей" и вновь принялся наблюдать за окрестностями. Джек очень неплохо водил, и Мореозеро чуть крепче зацепился за его образ, интересный парнишка с нотками чего-то совсем около-голубого. Жизнь молодого человека в Восточном Кармине наверняка сильно отличалась от жизни в Смарагде. А в столицу выбраться нелегко - гора бумажной волокиты, куча документов, подписей, фотоснимков, отпечатков пальцев, всевозможных комиссий. Билет на поезд - редкость, за которую многие готовы отдать целое состояние, и хорошо еще, что головы не посыпятся.
Совсем скоро Мятный остановился, и Гейл вылез из автомобиля сразу за миссис Максон.
- Картины Прежних это очень здорово, хотелось бы взглянуть. А в приоритете - госстуктуры, надо посмотреть в каком состоянии цветопровод, - Гейл начал загибать пальцы. - Не мой профиль, но для общей картины нужно иметь ввиду, потом почтамп, ратуша... А остальное совсем по мелочи.
Раскрошившаяся брусчатка скользила промеж нескольких явно пустых домов, уходя куда-то в глубь шумящих деревьев. Поваленный указатель сиротливо лежал на земле, основание его оплетали какие-то маленькие цветочки по виду с довольно крепкими стеблями - природа отчаянно старалась утащить металл в себя и похоронить где-то в земле на веки вечные. Внушительно.
- Много тут людей... - Гейл не смог себя заставить произнести слово "умерло", поэтому просто виновато уставился на Кэтрин.