— Тебе пойдет желтый, — задумчиво произнесла Джозефина, рассматривая легкое платье, соответствующее наряду №17 для концертных выступлений.
Такой желтый ел глаза Сибил — слишком яркий, слишком лимонный, бросающийся в глаза и ослепляющий примерно так же, как могло бы слепить солнце, если бы Сибил не надела сегодня утром солнечные очки приятного темного оттенка. Вообще, конечно, она должна была работать, а не прохлаждаться и наслаждаться днем в компании собственной матушки, но дети вполне уверенно шныряли между торговыми рядами ярмарки, обрадованные возможностью наконец потратить заработанные цент-баллы на нечто безумно важное и полезное. Поэтому Сибил позволяла себе вести себя крайне расслабленно, иногда все-таки поглядывая на детей и пересчитывая их количество.
— А можно просто купить краситель, — пожала она плечами, рассматривая платье. В нем она будет выглядеть плавной, легкой, даже если начнет совсем грязно танцевать. Ей нравилось. Если бы не цвет, конечно, но это дело поправимое.
— Ты испортишь его своей любовью к лиловому, — равнодушно ответила Джозефина.
Сибил оставалось только раздраженно цокнуть языком. Не то чтобы она действительно хотела новых шмоток, но раз они с матушкой сегодня прогуливаются, стоит выпросить себе пару ништяков в коллекцию. Просто для поднятия настроения. А оно портилось с ужасающей скоростью: Сибил прекрасно понимала, почему мать всегда против ее желания немного выпендриться и использовать цвета вне собственного спектра. «Либо зеленый, либо желтый, либо ты никуда не идешь», — говорила она ей еще в подростковом возрасте. Сибил ее никогда не слушалась. Потому и сейчас заметила, лучезарно улыбаясь во все тридцать два зуба:
— Зачем лиловый? Мягкий голубой подойдет. Тем более, что в моем спектре он есть, mamàn, — должно было звучать нежно, вкрадчиво, но к концу фразы Сибил сбилась, внимательно наблюдая за разворачивающимся на фоне представлением.
Чертов Томми хныкал, привлекая к себе внимание, а оттого заводился еще больше. Упал, засранец, сбил прилавок с гвоздодерами и прочими инструментами, которыми при должном воображении пытать можно было. Что, наверное, продавец и хотел бы провернуть, если бы не слишком громкий ор мальчишки.
— Манселловы пятки, — выдохнула она, бросаясь к мальчишку и поднимая его с колен. — Так, успокойся. Смотри на меня. В глаза, да, — она утешающе погладила по спине. — Ударился? Есть ссадины? Подняться можешь?
— А как насчет возмещения ущерба, мэм? — продавец вполне угрюмо посмотрел на Сибил — так, как это позволяли ему приличия. Он был оранжевым.
О каком ущербе могла идти речь, Сибил себе представляла слабо — подумаешь, инструменты на землю повалились. Сейчас ее больше занимала коленка Томми.

Будь Сибил чуть более внимательной к окружающим сегодня, она бы заметила, что высокого молодого мужчины рядом не было в тот момент, когда Томми неудачно упал. Зато это видела миссис Фисташка, пристально наблюдавшая за доченькой, для которой уже была заготовлена целая воспитательная речь о поведении девушек в современном обществе; ей явно не хватало левых парней вокруг младшей Фисташки, что за безобразие, как такое можно себе позволять! Но цвет значка объяснил Джозефине все.
Сибил же, подняв взгляд на своего внезапного заступника, чуть поморщилась, скрыв это за вежливой улыбкой.
— Да, у нас все в порядке, кажется, — голос оказался елейным, хорошо хоть не сверхвысоким — у Сибил было мягкое меццо-сопрано. Пурпурный значок сразу бросился в глаза, и она попыталась припомнить, где же могла встречать этого мужчину раньше — другим способом и не объяснишь то, что он не проигнорировал небольшую неприятность. Обращался он вежливо, без особой заносчивости; либо по работе как-то встречались, либо в неформальной обстановке. А, может, этот парень просто дурак или наивный идеалист. Во внешности его она тоже ничего примечательного не нашла — на обезьяну не похож, даже миловидный, и на этом все.
Возможно, так бы все и закончилось, если бы на помощь Дэмиану не пришла Джозефина. Томми был синим, пусть и носил только родительский значок; так что то, что он извинился перед продавцом и помог собрать товар, согрело тому душу и позволило Сибил отвести его в сторону, отвесить легкий щелбан и попросить больше от нее не отходить. С этим Томми всегда были проблемы. Мальчик хотел было заныть, но строгий взгляд Джозефины, видимо, сработал слишком хорошо.
— Как хорошо, что вы оказались рядом в нужный момент, — произнесла она, отводя Дэмиана чуть дальше от прилавка; чувство такта у нее было, так что смущать оранжевого она не стала. — На ярмарках всякое случается. Как вас отблагодарить за помощь?
Сибил все это слышала, и ей не оставалось ничего, кроме как осадить свою мать; она уже представляла себе, к чему она ведет, и такие перспективы ее нисколько не прельщали.
— Знаете, сейчас не самое время, но я могу предложить вам выпить чаю в одном замечательном кафе, — предложила она, стараясь не заводиться и выглядеть все той же очаровашкой — ради матери. — Это не мои дети, на самом деле, у нас плановое посещение ярмарки, — улыбка вышла извиняющейся и теплой. Хорошо.
Следить за его лицом она не переставала, пытаясь представить себе, на что способны высокоспектральные придурки, если они и вправду являются идеалистичными придурками.

Под пристальным взглядом Сибил Джозефина изобразила нечто вроде смущения, даже доверительно посмотрев на Марка и убрав руку — так младшая Фисташка поняла, что мысли у них одинаковые, парню мать не доверяет точно так же, как и она. А, значит, дело только в предустановленном правилами этикете — и теоретической вероятности того, что, возможно, это действительно некоторого рода любовь с первого взгляда, и тогда Марку не повезло; возможно, Сибил даже спать с ним не станет, лишь бы отвязаться от своего идиотического значка. Фамилию они с матерью слышали — Джозефина, как было известно, следила за всеми возможными перестановками в Коллективе просто для того, чтобы было, что обсуждать с подругами за вечерним чаем. И они обе знали, что выдающимся человеком братец кандидата в префекты не был — кажется, он работал посыльным?.. Или грузчиком? С его-то пурпурным значком это было слишком унизительно. А, значит, баллов парню катастрофически не хватало. Они с матерью не выглядели слишком вычурно, но понять, что семья не бедствует, можно было и с первого взгляда — так что вполне возможно, что Марк был тем еще альфонсом, прикрывающимся громкой фамилией.
И Сибил такое было интересно.
Всегда интересно иметь в своих руках небольшой рычаг влияния на кандидата в префекты. Очень удобно выйдет, если таким рычагом окажется его старший брат. Главное теперь — не торопить время и приложить все усилия для того, чтобы встреча за чашечкой чая состоялась.
Зная свою мать, Сибил могла предположить, что у той вот-вот сорвется с губ предложение оказаться у них в доме — слишком та любила контролировать все происходящее у нее перед носом. А, значит, рычаг вполне мог достаться ей. Поэтому Сибил вмешалась как можно раньше, перехватывая инициативу:
— Надеюсь, кафе в синем квартале не покажется вам проблемой, — она неловко улыбнулась, все еще стараясь выглядеть как само очарование. — Но место уютное, посещаемое, пусть и в спальном районе. Г-49, семь вечера — удобно?
Фисташка изо всех сил пыталась улыбаться Марку, но выходило плохо — краем глаза она продолжала следить за детьми, что любым было бы истолковано как смущение. Эх, если бы...

Джозефина небрежным жестом поправила рукав — всегда собранная, спокойная, она выдавала свое волнение именно этим жестом. Другой человек и не заметил бы, но Сибил, бывшая ее дочерью, такие детали замечала. Чем больше Джозефина нервничала, тем больше вопросов впоследствии у нее появится, потому разобраться с пурпурным следовало как можно скорее. Разобраться — и оставить его в прошлом; хотя, если парню не повезет, а Сибил узреет в нем легкую добычу, одним чаепитием Марк не отделается.
Сибил безмятежно улыбнулась, скрывая за этим тихую усмешку — видно, парень и впрямь был безнадежен. Нет, его встреча с Сибил не была одной из тех, как развлекаются высокоцветные мальчишки — назначают свидания и не приходят, а затем хвастаются победой над очередной поведшейся простушкой. Имя таки спросил, оказавшись слишком вежливым или же слишком идиотом, бесстрашно игнорирующим тот факт, что ему очень неприлично не представились, хоть и были обязаны.
— Фисташка. Сибил Фисташка, и я буду очень рада увидеть вас сегодня вечером, если вы не возражаете столь стремительному развитию событий, — прозвучало кокетливо и до ужаса устыдило старшую Фисташку. Впрочем, Сибил уже взрослая девочка, имеет полное право пофлиртовать с безнадежным пареньком — что вы, mamàn, он никому ничего не скажет, смотри как взгляда не отводит. А еще она даже покраснела и отвела взгляд первой. Твою ж мать, дети…
— А можно взять из фонда группы балл и купить конфет на всех? — спросила вернувшаяся от продуктовых лавок Лили, милая девчушка лет тринадцати, отчасти напоминавшая Сибил ее сестру и потому безудержно бесившая ее, что приходилось унимать в себе и не позволять себе грубостей в отношении девочки. Здесь все было ясно: часть конфет, свою комиссионную долю, она обязательно заберет. Следовало разобраться с ней, не вывести из ума матушку, красиво попрощаться с Марком. Ох, невовремя же… как все невовремя. Работать по трем линиям сразу очень сложно. Хорошо хоть мать давала ей время и фору.

Воспитательной беседы Сибил удалось избежать только чудом, и все благодаря ее любимой работе — когда Джозефина все же решилась на наряд №17 со снисходительной улыбкой и пояснениями, очевидно собираясь разложить произошедшее по полкам и дать рекомендации и указания о том, как вести себя стоит, а как — категорически нельзя, кто-то наконец-то упал и получил вполне очевидный синяк. Сибил, решившая, что с травмированием детей на сегодня можно закончить, довольно любезно распрощалась с матушкой и отправилась к цветоподборщику все с тем же Томми, сдав остальную группу на продленку воспитателям. Конфеты они получили, Сибил осталась без новых шмоток, зато впереди мелькала надежда на выгодное и, если повезет, интересное знакомство, а также на небольшую возможность насолить Лили. Честно говоря, воспитатель из Сибил был так себе — нечего отвлекаться каждый раз, подставляясь под неутешительные значки, которые она запросто получила бы, если бы не статус.

А вот на встречу она решила кокетливо опоздать. Пурпурный, конечно, паренек, но, во-первых, имелась неплохая такая вероятность, что он вообще не придет, а во-вторых, какой бы социальный статус у Марка ни был, девушка должна была оставаться девушкой. Оделась она неброско, но со вкусом, и в семь ноль-шесть была на месте, которое выбрала, разумеется, совершенно случайно — давно здесь не была, а интерьер был очень даже уютным, под стать синему кварталу.
Марк, к счастью, сразу обнаружился за столиком, очевидно ожидающий и даже замечтавшийся. Сибил по природе своей была довольно бойкой, но с удовольствием усаживаться напротив и шуметь ей показалось нетактичным, потому она просто окликнула:
— Мистер Византийский? О чем задумались? — смотрела она с усмешкой и наконец все же отодвинула стул, усаживаясь напротив. Официант оказался рядом почти сразу же, отдал меню и удалился по знаку. Выбор девушка решила предоставить джентльмену, подвинув меню ему и приняв самое расслабленное положение, которое только можно было на этом довольно мягком стуле.
— Я все еще хочу поблагодарить вас за помощь, — немного неловко произнесла она, — но, к сожалению, могу разве что угостить своей комиссонной долей леденцов, — Сибил растянула губы в непринужденной улыбке. — С лимонным чаем хороши будут, если вы его любите.

Сибил следила за молодым человеком. Пусть она и не была внимательной к деталям, пусть и позволяла себе просто получать удовольствие от встречи — спонтанные знакомства и все вытекающее она любила как ничто другое в своей жизни; они были той самой щепоткой корицы, что не давала заскучать от однообразия вкусов. Мысленно придираться к чизкейкам она не стала — мало ли, может, Марк их слишком сильно любит, чтобы отказываться в пользу более дорогих десертов.
Марк. А вот это уже звоночек. Не то чтобы Сибил имела свойство называть людей по фамилии, просто слишком быстро она позволила себе использовать имя Византийского. Видимо, интерес к причинам оказался намного сильнее субординации. Что странно — взгляд Марка ей нисколько не нравился. Он был слишком цепким, словно человек оценивает ее как вещь. Интуиции Сибил предпочитала верить.
От мыслей ее отвлек официант, вернувшийся довольно скоро; так что и ответила она только когда серый удалился.
— Нет, работаю с группой продленного дня в Хромомолодости, — Фисташка кивнула и снова улыбнулась, наблюдая за тем, как кружка с кофе ставится на стол, и принялась разливать чай по чашкам. А после внимательно посмотрела на Марка: — Впрочем, все это вы уже видели. Досуг, обучение. Вот вы, Марк — можно по имени? — так про себя ничего и не рассказали. Чем занимаетесь, чем живете, что привело вас сегодня и позволило нам столкнуться?
Если бы Сибил хотела, она бы рассмеялась, разряжая обстановку — слишком много неформальности и панибратства она вложила в последнюю фразировку. Но Фисташка не стала этого делать — ей нужна была реакция Марка, пока что чванливым идиотом он ей не казался. Возможно, они и правда виделись в каких-либо тусовках, и парень просто скрывает этот факт, мысленно над ней подтрунивая (что ж, неплохой расклад; возможно, за пинтой чего горячительного они даже посмеются впоследствии).
Нет, еще один звоночек.
Сибил немного напряглась и придвинула к себе тарелку с чизкейком, наплевав на приличия.

Энтузиазм, с которым Марк воспринял ее слова, Сибил несколько насторожил — ей все еще было не по себе оттого, что пурпурный интересовался ее жизнью в совершенно непринужденной форме, так, словно у него и правда был интерес к ней. Ответный обмен, правда, объяснил ей причину этого интереса, и Сибил еще раз посмотрела на парня — более внимательно, цепко. Что, она расценивается как удобный источник нужной ему информации, или все-таки девушка, с которой Марк был бы непрочь провести вечер в символическом синем квартале? Подобная раскованность удивляла. Нет, конечно, Сибил всегда могла расслабиться и улыбнуться — нечасто встретишь человека, открытого всему новому и готовому впитывать в себя мир в каждую секунду существования; но в подобных мечтателей она, честно говоря, не верила.
Впрочем, пурпурному такие взгляды могли бы сойти с рук. Его все-таки охранял значок.
— Да, конечно, зовите меня Сибил, — ответила Фисташка, попробовав чизкейк. Слишком сладко, а чай слишком горяч. — Не могу не восхититься вашей галантностью, — и вот, снова она — очаровательная улыбка.
Сибил сделала глоток и вновь посмотрела на Византийского. Она плохо представляла себе, что такого может рассказать о своей работе, о чем можно было бы легко пошутить, непосвященному человеку. Ладно, давай посмотрим, что там скрывается в тебе, Марк.
Сибил чуть подалась вперед и произнесла заговорщицким тоном:
— А если я скажу, что это абсолютно секретная информация, которую без испытаний не получишь, Марк? — взгляда с парня она так и не свела, все еще придерживая края чашки кончиками пальцев. А потом тон смягчился, во взгляде появилось участие: — Как работа над материалом, нашли что-нибудь?

Отредактировано Сибил Фисташка (2016-03-15 00:31:01)

До недавнего времени Арчибальд Азурит относительно легко задерживался на работе, если того требовали действительно серьезные обстоятельства; исключение для него составляли лишь те дни, когда ему светило какое-нибудь вечернее свидание – вот тогда Азурит проявлял весь свой талант и блестящую изворотливость, и умудрялся уходить не менее чем на час раньше. Или находил другие способы устроить встречу, о которых даже самые лояльные начальники предпочли бы не знать.
Однако сейчас ситуация в жизни Арчи несколько изменилась: “свидания” у него теперь бывали практический каждый день, за тем исключением, когда второй партии приходилось задерживаться (а то и посерьезнее) уже на своей работе. Предугадать подобное было невозможно, но Арчи, человек в работе достаточно ответственный, но тем не менее радостно пользующийся любой возможностью отдохнуть, а уж тем более такой важной, теперь все чаще старался уйти либо раньше, либо вовремя.
В этот день схему провернуть не вышло – даже Азурит не мог без последствий ускользнуть из-под носа аж двух начальников. В итоге Арчи шел по синему кварталу по направлению к дому поздно, к тому же будучи усталым и в надежде, что Дэмиан уже окажется мирно сидящим в Г-51 в дружелюбной компании стаканчика виски: в его мире Дэмиан был способен поймать наслаждение после работы без дополнительных подсказок.
Проходя мимо кафе, удобно расположенном в Г-49, Арчи на автомате взглянул на сидящих за столиками у витрины людей; резко притормозил; выпрямился; и постарался за мгновения спрятать недоуменный взгляд, после чего легкой и непринужденной походкой (усталость как рукой сняло) подошел к двери кафе, мягко дернул ее на себя и впорхнул внутрь. А дело было в том, что за столиком у витрины сидел не кто иной как Дэмиан собственной бывшепурпурной персоной, Дэмиан заметивший Арчи, тем самым впоследствии Дэмиан Испуганный и Прячущий взгляд. Дэмиан сидел за столиком в кафе с девушкой.
И ждать возвращения бравого офицера, чтобы выяснить причину такой комбинации, для Арчибальда Азурита представлялось невозможным.
Как только Арчи сделал первый шаг уже на территории кафе, он тут же устремил взгляд на столик Дэмиана и его таинственной спутницы и счастливо засиял широкой сверкающей улыбкой.
– Позволите? – стремительно подойдя к столику и не давая парочке и секунды на ответ, Арчи каким-то чудом добыл себе стул в достаточно заполненном кафе, поставил его между стульями Дэмиана и таинственной девушки, уселся за стол и, всё так же лучезарно улыбаясь, пожал руку Дэмиану, а потом, после секундного раздумья, протянул раскрытую ладонь и девушке.
Прекрасно осознавая, что по правилам этикета всегда нужно давать леди возможность здороваться или не здороваться таким образом первой, Арчи решил, что для человека, которым он собрался представиться, такие корневые правила не столь уж важны.
– Сэр, мисс, – приветственно объявил Арчи, отметив зеленый значок девушки и пурпурный (!) Дэмиана. – Арчибальд Азурит, сотрудник Контроля качества производства чизкейков и медовых хлопьев Смарагда. Не мог не заметить, что в данный момент вы наслаждаетесь нашей продукцией!
Дэмиан – пурпурный соблазнитель зеленых девушек; хорошо, что по самостоятельно избранной для себя роли Арчи приходилось сиять счастливой улыбкой, иначе сохранять серьезность при догадках, то и дело всплывающих в голове, было бы сложновато.
– Итак, – бодро начал Арчи, как только с приветствиями было покончено, засиял улыбкой еще более искрящейся и с игривым понимаем посмотрел сначала на девушку, а затем на пурпурного Дэмиана, – вы выбрали наш чизкейк для особого вечернего случая. У нас...свидание?

Отредактировано Арчибальд Азурит (2016-03-17 23:32:33)

А представление разворачивалось что надо. Сибил даже мысленно поаплодировала Марку, зардевшемуся краской — серьезно? Мальчик, тебе уже тридцать или около того, а оправдываешься словно застуканный с девочкой за кустами школьник. А еще Сибил выбирала, расстраивать себя шальной мыслью о том, что флиртовать мягким летним вечером мальчик с ней не собирался (впрочем, не так уж и жаль, на самом деле), или же тот был слишком благовоспитан… Да ну. В по-настоящему воспитанных, да еще и  невинных молодых людей Сибил не верила, и на то у нее были веские причины. Это нечто из разряда Санта-Клауса: на самом деле одна играет роль истинно взрослого, запросто таковой не являющейся, а другой — послушного мальчика, и дальше совершается ожидаемый обмен подарками, букетами и всем таким прочим, не всегда безопасным.
Впрочем, после смеха Азурита и его краткого пояснения играть с самой собой в рациональность Сибил уже не могла. Эти двое знали друг друга, и если уж Арчибальд держался молодцом, то вот Марк — не очень, и Сибил не была в состоянии свести с него насмешливого, почти влюбленного взгляда.

...тем временем синий продолжил говорить. Правда? Линия свадебных чизкейков? Ах, как это чудесно! Продолжайте, это безумно интересно — несмотря на все эмоциональные всплески, ситуация уже не была скетчем, больше походила на тщательно подготовленное шоу. Сибил даже посерьезнела, подставив свой кулак себе под щеку — что ж, она могла и не ошибаться на счет Марка, когда думала, что тот просто развлекается, приглашая девушек на встречи. Просто в его случае свидания стремительно развиваются, изощренно и органично, надо бы сказать. И Сибил могла бы объяснить это юношеским всплеском активности, если бы эти двое были помладше лет так на пять-семь.
Что значит: она нарвалась на маньяков. Прекрасно. Фисташка уже перестала в них верить. Можно занудствовать по примеру любимейшей Лили, а можно расслабиться и наслаждаться необычным вечером. Именно такого ей безумно не хватало после рабочего дня.
— Слишком, слишком сладко, мистер Азурит, тянет на троечку, — она улыбнулась безмятежно, положив ложку сверху чизкейка аккурат рядом с вишенкой. — Но вот мятно-кофейный десерт у вас готовят на пять с плюсом.
А потом посмотрела на пурпурного:
— А вы что думаете, Марк? Будем искренни и честны друг перед другом.

– Потрясающе, потрясающе, – с восхищенным благоговением шептал Арчибальд Азурит, контролер и чизкейковый энтузиаст, глядя то на Сибил, то на “Византийского”. Настоящий cheesecake-off, битва между скептиками и почитателями. Внезапно зародившаяся внутри Азурита душа истинного Конролера ликовала – ведь их продукт волнует умы лучших представителей Коллектива.

И тут Арчибальду вдруг показалось, что он вот-вот прослезится: его брала гордость. Гордость за Дэмиана. Арчи, бывало, чувствовал гордость, как за некоторых вверенных ему стажеров, например, но эта гордость была совсем иного рода. Сейчас Арчи наблюдал за свиданием, и эти жесты… “Марк” хорошо учился. Он вообще был крайне талантливым парнем. Видимо, пошел в Дэмиана; как иначе это объяснить.
На похвале чизкейка Азурит засиял еще сильнее, и сиял до тех пор, пока “Марк” не начал совершать манипуляции с руками мисс Фисташки – и примерно в этот момент Арчи и был готов познать на себе, что такое “избыток чувств”.

И тут окончательно лишившийся тяжести непростого долгого трудового дня в ЦИА Арчибальд ощутил порыв, который во всем широком Коллектива чувствуют, наверное, только регистраторы браков прекрасных граждан и не менее великолепных не-граждан, прекрасных юных (и хоть иногда уже не очень) цветков, решивших развивать любимый Коллектив дальше и шире.
Арчибальд подался вперед; нежно взял соединенные руки робких молодых Марка и Сибил в свои; чуть сжал их, молча, с торжественной краткостью. Арчибальд проникновенно посмотрел на “Марка” Византийского, медленно перевел взгляд на Сибил; чуть откинулся назад, чтобы видеть обоих. А затем негромко спросил, выглядя при этом так, словно готов был поведать о первой любви Манселла, чистой, светлой и невинной, когда он был меленьким и бегал в полях, и…
– А хотите, я покажу вам нашу фабрику?..
Голос Арчибальда дрогнул. Он замолчал, но через несколько мгновений продолжил уже тоном, которым Прежние предлагали билет на движущиеся фотографии “Детям до 18 запрещено” из-под полы и втридорога:
– Мы там можем взглянуть на процесс. А можем и…поучаствовать в нем. Втроем, вместе. Одновременно.

Отредактировано Арчибальд Азурит (2016-03-25 22:40:49)

Сибил не переставала улыбаться, но с каждым словом ее взгляд становился сосредоточеннее и внимательнее к окружающим ее людям. Она хотела было возразить Византийскому, у которого явно были плохие отношения с настоящим шоколадом (сама Сибил, даже несмотря на собственный спектр, с ним была на «ты», просто питалась им нечасто от искренней нелюбви), но Арчи — можно так? — попробовал ее убедить со своей стороны.
И звучал он довольно убедительно, особенно если учитывать его посыл мистеру Византийскому. Словно тот определенно не собирался понимать ситуацию с того угла, с которого ее хотелось понимать легкомысленной Фисташке даже только ради забавы.
Следовало убрать собственную руку из порочного круга, усмехнуться, сказать пару ласковых в чашку — так поступила бы любая порядочная сознательная гражданка. Сибил была и порядочной, и сознательной, и даже могла это показать на деле на каком-нибудь заводе, но вместо этого она просто рассматривала лицо Арчибальда, решая, что все-таки где-то она с ним виделась.
Возможно, в подвальном фабричном помещении, где проходили мероприятия для неформалов. Возможно, в каких-нибудь апартаментах ближе к вечеру, где тебе оставались только алкоголь и томные взгляды других девушек. В любом случае, он ей был знаком, и почему-то Сибил была уверенна в одном: если выключить свет и присмотреться к мужчине в полумраке, она точно скажет, где могла его видеть.
— Идея неплоха, — отозвалась она немного более кокетливо, чем стоило, — и я даже проигнорирую все что касается правил первых свиданий, но… вы должны пообещать, что станете держать себя в руках, рассказывая об очередной технологии взбивания сливок. Оба, мальчики. Оба.

– Не волнуйтесь, я отлично взбиваю сливки без лишних разговоров, – лучезарно засиял улыбкой Арчи, обращаясь к Фисташке, и затем обернулся на голос Дэмиана, гордо наблюдая за тем, как чизкейк исчезал по напором “Византийского”.
“Всё, что я сейчас хочу, я надеюсь в самое ближайшее время взять” – чуть было не ответил Арчибальд, взглянув прямо на Дэмиана, но вместо этого лишь улыбнулся ему и покачал головой.
Позволив Дэмиану расплатиться (и заодно подумав, что устроит за это отличный ужин для них двоих), Арчи затем поднялся из-за стола и повел процессию прочь из кафе и синего квартала, и вперед, к самой границе с домами серых.
Всю дорогу Арчи-контролер рассуждал о важности съедобной яркости общевидно-цветного фростинга на тортах, о трудностях службы контролером и повышении требовательности потребителя. Но чем дальше и глубже они уходили, тем меньше Арчибальд рассуждал на контролерские темы. Он полагал, что к этому моменту держать образ настолько интенсивно надобности не было – все участники этой странной образовавшейся группы понимали, что процесс производства сегодня посмотреть не удастся. По крайней мере, не чизкейков – точно.
В этом районе у ЦИА находилось несколько конспиративных квартир; и перед Арчи стояла сложная задача – с первого раза угадать ту, что сейчас могла пустовать. Решив действовать смело, Азурит с улыбкой заметил, что Марк говорил правильно – заводы уже закрыты, но вот здесь будет даже интереснее, и с этими словами распахнул перед Фисташкой и “Византийским” парадную дверь дома.
До квартиры добрались молча – звучали только шаги в подъезде; и через пару минут оказалось, что Арчи не ошибся с выбором – в квартире никого не было, и тусклый свет угасающих лампочек (надо бы было написать отчет в ЦИА о замене) осветил скудную обстановку.
– Все лучше, чем в раздевалке на заводе, – улыбнулся Арчи, закрывая за собой входную дверь и погружая конспиративные апартаменты в еще больший полумрак, рискуя раньше времени навлечь на две трети присутствующих ночной ужас. Для не-достижения такого эффекта света, к счастью, было пока достаточно, так что Арчи щелкнул замком и оглядел присутствующих, улыбнувшись уже чуть мягче. – Может, хотите выпить что-нибудь перед экскурсией?