Ответный взгляд Арчибальда был укоризненным. В конце концов, вместо того, чтобы спокойно доехать до места своего изгнания в компании с кем-нибудь готовым к общению, он добровольно бегает по вагонам. Отчего же тогда такое недовольство во взгляде? Впрочем, вслух свои претензии Арчи высказывать не стал; в основном потому, что не был уверен, что Дэмиан его сейчас услышит. Или не подумает побить за бунт во время интересного расследования.
– Я сообщу, господин офицер, – почти обиженно, но четко проговорил Арчи и, проводив Дэмиана взглядом, сам направился к неизученным купе.
Почти все двери были открыты – проспавшие всю сомнительную радость неприятных открытий пассажиры-из-купе либо сгрудились в местах более оживленного скопления людей на открытых пространствах, пытаясь выяснить, из-за чего поезд прекратил движение, или, куда более расторопные, уже унеслись обсудить, как опасно стало передвигаться из города в город, либо ради безопасности пересели к таким же перепуганным соседям, ожидая, когда мощная волна событий схлынет.
Арчи скользил по открытым купе натренированным взглядом ЦИАшника на задании, не забывал интересоваться у попадавшихся ему на глаза пассажиров о наличии в их купейном наборе цветоподборщика, и в общем и целом постепенно начинал терять остатки энтузиазма. Заглянув в очередное купе, Арчибальд, который уже было решил сворачивать свою поисковую деятельность и присоединиться к Дэмиану, вдруг задержал дыхание и внимательно вгляделся в единственного пассажира купе – тот сидел, мечтательно уставившись в окно, что-то напевал и вообще источал тихую безмятежную радость, что резко контрастировало с тем, что творилось за пределами этого купе.
– Прошу меня простить. Вы… – Арчи не успел договорить.
Заслышав звук голоса, пассажир, приличного вида и примерно одного с Амарантовым возраста, очень резво обернулся и вежливо проговорил, не давая Арчибальду закончить свой вопрос:
– Поезд как-то резко набрал скорость, не находите? – после чего, вежливо кивнув, снова отвернулся.
Арчи с повышенной внимательностью посмотрел на пассажира, потом – на совершенно статичный пейзаж за окном, на всякий случай выразил слабое согласие и прикинул, за какое время сможет раздобыть для, судя по всему, господина Можжевельного какого-нибудь цветоподборщика, желательно сразу вместе с Дэмианом.
Но Арчибальд ничего не успел предпринять – пассажир вдруг снова обернулся, ахнул от одного ему понятного озарения, вскочил на ноги и выдавил, пораженный: – Ты!
Сам Арчи пока ни с чем соглашаться не стал, но и уйти он уже не мог – не сейчас, когда видимо-Можжевельный решил оживиться.
– Вам лучше присесть… – Азурит сделал несколько шагов вперед и успокаивающим тоном предпринял попытку утихомирить пассажира, но тот оказался полностью поглощен линкольном и своим открытием.
Кинувшись к Арчибальду, он вдруг заключил его в нежные объятия (а сам Арчи, вообще опасавшийся лишним движением вызвать приступ и смерть еще одного пассажира, был еще и слишком растерян, чтобы отбиваться) и вдохновенно прошептал:
– О, Маргарет. Маргарет, ты все такая же крепкая, какой запомнили тебя мои руки.
Да, ситуация была нелегкая. Арчибальд, растерявшийся окончательно, с грустью посмотрел в окно; с одной стороны, ему нужен был Дэмиан, потому что если он все же добыл цветоподборщика, и если Можжевельный, который вдруг нашел в Азурите свою таинственную Маргарет, и есть случайный убийца, то кто знает – вдруг он захочет поделиться линкольном и с ней?..с ним. Но, с другой стороны, ни за что Чертополох не должен был заново открыть для себя Арчибальда под его новым именем.
К этим проблемам в голове Азурита добавились и новые. Например, стоило ли подыграть и под личиной Маргарет заставить Можжевельного утихомириться, или это только разожжет в нем страсть?
– Может, мы присядем? – наконец произнес Арчи как можно более нейтральным голосом, но, к несчастью Арчибальда, Можжевельный даже не шелохнулся.

Арчибальд, который в итоге решился постараться отлепить Можжевельного от себя и убедить его принять горизонтальное или вертикальное положение – на выбор обретшего старую знакомую пассажира, – был настолько поглощен решением этой проблемы, что пропустил деликатный кашель Дэмиана (как и само его появление), но обращение к себе пропустить уже не смог.
Можжевельный, бормотавший что-то про совместное лето и окраины Смарагда, никак не желал отпускать “Маргарет”, и Арчи не сумел даже толком обернуться на голос возникшего за спиной офицера Чертополоха.
– Я ничего не делал! – негромко, чтобы не заставлять способного на все Можжевельного проявлять агрессию, но зато возмущенно ответил в свою защиту Арчибальд и предпринял еще одну попытку оторвать от себя свою находку. Можжевельный в ответ громко запел и прекратил это дело только тогда, когда Азурит вновь перестал оттягивать его от себя за плечи.
– Он принял меня за…старого знакомого, – Арчибальд мысленно молил все подвластные Манселлу силы, чтобы Можжевельный не вздумал повторять имя своей галлюцинации вслух. Но в следующее мгновение судьба подкинула Арчи шанс выяснить, с чем ему сегодня везло, а с чем – нет.
Внезапно Можжевельный затих, перестав тихо напевать куда-то в грудь Азурита, через секунду резко оторвался от Арчи и, в театральной трагичности возведя руки к тому, что ему казалось небом, с возгласом: “Маргарет!” – уселся на лавочку и сонно закрыл глаза, предварительно икнув.
Арчибальд так и остался стоять на своем месте, потом сделал глубокий вдох и, обернувшись к Дэмиану, как ни в чем не бывало беззаботно заговорил:
– Видишь, я нашел тебе Можжевельного. Я думаю... А где там твой цветоподборщик?
Сверкнув улыбкой и не дожидаясь ответной реакции Дэмиана (просто потому, что боялся услышать нечто – Арчибальд опасался, что Чертополох со свойственными ему проницательностью и умом уже давно провел параллели между Арчи и галлюцинацией), протиснулся мимо него, открыл створку, огляделся и, заметив кудрявую девушку, которая явно чего-то ожидала возле купе, оценивающе оглядел ее фигуру и широко сладко улыбнулся:
– Так это вы цветоподборщик?

Отредактировано Арчибальд Азурит (2015-08-02 21:44:25)

Вот как раз этого Арчибальд и боялся. Дэмиан всегда был опасным и серьезным противником, и все это время Арчибальд подозревал, что с наличием у него чувства юмора, однажды их совместные дела могут принять и такой оборот. И это свершилось.
Арчи молча, но зато крайне укоризненно посмотрел на Дэмиана, прежде чем высунуться из купе, а уж после, проделав обратный путь, чтобы пропустить цветоподборщицу, даже покачал головой, сделал свой выразительный взгляд еще более укоризненным и обиженно произнес:
– Держите себя в руках, офицер Чертополох.
Арчибальд продолжал то и дело кидать на Дэмиана обиженные, полные страстного укора взгляды, но когда цветоподборщица занялась своим делом, он немного отвлекся (и на приборы тоже), вдруг вспомнил все то, что несколько минут назад говорил сквозь смех Дэмиан, улыбнулся одними уголками губ и отвернулся, чтобы чересчур остроумный офицер этого не заметил.
Кашлянув, чтобы привести мысли в порядок, Арчи занял себя повторным и на этот раз более тщательным изучением фигуры цветоподборщицы и ее кудрявых волос. Оставшись довольным, Арчи пришел к выводу, что ее оранжевый значок не помешает ему сказать несколько комплиментов хотя бы ловкой работе ее рук, но и на этот раз Дэмиан продемонстрировал завидное проворство.
Единственное, что успел сделать Арчибальд, это поблагодарить ее за работу, да и то только вдогонку – настолько быстро Дэмиан вывел ее из купе. Недовольно глянув на Дэмиана, Арчи вздохнул и наконец обратил свое внимание на приходящего в себя Можжевельного. От былого поклонника Маргарет не осталось и следа – теперь перед ними сидел растерянный дрожащий человек, который после речи о хороших и, самое главное, плохих дознавателях задрожал еще активнее и испуганно смотрел на Дэмиана. О том, как Можжевельный “поладил” со вторым своим неизвестным, он пока что не имел ни малейшего представления.
– С вашим настроением, офицер Чертополох, мне действительно лучше поговорить с ним первым, – что ж, играть так играть. Арчи, таким обращением сразу дав Можжевельному понять, что по крайней мере один из присутствующих в купе является обладателем серьезной корочки (и решив, что отомстит за “поладили” позже), затем обернулся к несчастному испуганному пассажиру и вежливо улыбнулся. – Господин Можжевельный? Приятно видеть вас в сознании.
Тот ничего не ответил и только еще более растерянно кивнул, продолжая то и дело с опаской поглядывать на того, кого обозначили “офицером”.
– У нас для вас плохие новости: нам очень жаль, но господин Амарантовый мертв. И, к сожалению, в этом виновата передозировка линкольном.
Можжевельный сперва так же молча смотрел в пространство, но затем внезапно хлопнул себя по груди ладонью – как раз в том месте, где честные производители обычно помещали внутренний карман, и в глазах его отразился ужас. И сразу он мгновенно провел дрожащей рукой по своим волосам, чтобы хоть как-то оправдать жест рукой, и быстро покачал головой.
– Это… это ужасно! Я же…мы только что с ним разговаривали, а потом…  Потом я ничего не помню! – Можжевельный испуганно посмотрел на Азурита, потом еще более испуганно – на офицера.
Арчи проделал почти то же самое – обернулся к Дэмиану, но в его глазах не было испуга. Кивком головы очень приблизительно указав в сторону расположения кармана, Арчибальд, убедившись, что от куда более цепкого взгляда Дэмиана этот жест Можжевельного не укрылся, затем снова обратился к недавно очнувшемуся пассажиру:
– Давайте мы все вместе попытаемся освежить вашу память? Вытряхнем карманы – может, найдем какую-нибудь зацепку?
Можжевельный в ответ лишь яростнее покачал головой и быстро заговорил:
– Нет-нет, я вспомнил! Это были какие-то люди, они…ворвались в наше купе. Да. Их было трое.
Господин Можжевельный отчаянно хватался за несуществующие соломинки, потому что был уверен – с этим его карманом ничего хорошего ждать его не могло.

Посмотреть на Дэмиана за работой со стороны с некоторых пор стало отдельным пунктом в личном bucket list Азурита. Признаться, в общении с Можжевельным Дэмиан проявлял куда больше мягкости, чем Арчи мог от него ожидать; хотя сам Можжевельный, скорее всего, так не считал. Когда инициатива допроса перешла в руки Дэмиана, Азурит внутренне слегка напрягся, готовый в любой момент помешать попыткам физического насилия со стороны СУДа (он все еще не так много знал об обычных методах допроса плохих лжецов-подозреваемых), но вскоре напряжение его совсем отпустило, уступив место любопытству и внимательным наблюдениям.
Чем больше информации выдавал Можжевельный, тем сильнее Арчи чувствовал себя виноватым. Ему совсем не хотелось являться косвенной причиной того, что двое детей окажутся родственниками человека, попавшего на радар СУДа – вдруг в будущем это помешает им занять хорошие должности? К тому же, Можжевельный, кажется, говорил правду. Будь Арчи на его месте (и если дела обстояли именно так), он бы тоже начал говорить.
Довольно отметив про себя “коллегу”, Арчибальд позволил увести себя из купе, попутно поймал взглядом шмыгнувшую в другой конец вагона цветоподборщицу и даже успел ей улыбнуться. И только после обратил все свое внимание на Дэмиана, как раз вновь закрывшего купе.
– Ты действительно хочешь знать мое мнение, коллега? – Арчи не смог удержать довольную улыбку и, окинув Дэмиана оценивающим взглядом, оправил свой пиджак и, вздохнув, уже более серьезно посмотрел на закрытую дверь купе. – Зависит от того, что вы делаете со свидетелями. Ты ведь тоже думаешь, что его вторая история без троих мужчин в трико – правда?