– Ладно, – просто ответил Маттиас. Сложно было спорить с тем, что одного Азурита оставлять не следовало – он все же больше походил на незнакомца, чем на старого верного доброго друга. Хотя, может, все происходящее было чем-то вроде проверки со стороны Дэмиана. Или ещё чем-нибудь не очень приятным.
В спальне все было в порядке. Наверное. Картину на кухне Маттиас смазал сам ещё в прошлое своё пребывание в доме; оставалась перерытая гостиная. Вряд ли там было на что обратить внимание. Но Дойла Дэмиан же нашёл. Значит, книжные полки, благо Маттиас имел представление о том, что на них находилось. Очень жаль, что тайник стал известен - вопросов было бы меньше.
Обложки на некоторых, правда, выглядели куда новее. Да и пыль не успела скопиться – хотя здесь обычно стояла бульварная литература. Дотянуться проще, а любознательный посетитель пожалеет о том, что протянул свои руки. Первая попавшаяся не оправдала подозрений; а вот дальше был незнакомый том страниц эдак на восемьсот.
С ним действительно была проблема. Буквы выглядели понятно, а вот смысл получившихся из них слов... И что за странные знаки над буквами, непонятные сочетания? Выглядело как шифр или выдуманный язык. Кому понадобилось переписать столько информации мелким шрифтом и кто умел читать подобные вещи?
Дата выпуска принадлежала календарю Прежних. Что, в общем, было логично. Да, у них существовали и другие языки, но подобные книги наверняка уничтожили первым Скачком. Сейчас это было бесценным сокровищем.
Маттиас вдруг понял, что хочет унести том домой; возможно, он бы так и сделал, если бы знал наверняка, что инсценировку никто не проводил, а отец отлучился на пару дней. Но сюда, в С-48, могли наведаться, и кто знает, что случится дальше. Стоило установить наблюдение... Но кто, в самом деле, этим займется?
Том отправился обратно на полку, за ним Маттиас извлек конверт, изначально напоминавший какой-либо тонкий журнал; выпавшие бумаги он еле успел подхватить. И замер.
Это были очень старые вырезки из, наверное, журнала или познавательной кулинарной книги. В них рассказывалось о малине, её сортах и гибридах. В том числе оказались и логановые ягоды, приспособленные к выращиванию на севере. Возможно, так и было - джем  найти за приемлимую цену действительно нереально; только ягоды на самом деле редкими назвать сложно. Так поговаривали.  В другой же вырезке чёрным по голубому писали о страусах, и водились они явно в других климатических условиях. За морем.
Вспомнились слова Дэмиана, его предостережения насчёт страусов во внешних пределах. И все это вместе пахло очень дурно. Кто станет хранить такие вещи на самом виду? Или, может, отец и вправду сам собирал их - интересовался же он наукой и наблюдениями Прежних...
Сам Маттиас уже не был в состоянии сложить два и два; он покрутил в руках следующую книгу, на этот раз некоего Гарри Поттера, потом решительно запихал её под плащ и нерешительно позвал, продолжая глядеть на конверт:
– Идите сюда. Кажется, я что-то нашёл.

Воистину, только чучела для полноты картины и не хватало.
Арчи любил узнавать много нового и, вопреки некоторым предписаниям, необычного, но, кажется, даже для него всего нового и необычного было слишком много для одного вечера.
И как для любителя всего, что было связано с Прежними, для Арчибальда Азурита сегодняшний день должен был бы стать просто драгоценностью в копилке прожитых недель и месяцев. Но отчего-то первые мысли Арчи, пришедшего из ванной вслед за Дэмианом, были вовсе не такими радостными.
Часть его, разумеется, все же трепетала от восторга, ни больше ни меньше; но вместе с этим Арчи не мог не понимать, что означали все эти древние, буквально дышащие запрещенными знаниями вырезки для человека, в чьем доме они могли бы быть найдены. Арчи, устроившись у другого плеча Маттиаса и задержав дыхание, с тревожным любопытством осматривал находку Перванша и откровенно страдал из-за отсутствия возможности насладиться такими сокровищами в более спокойной обстановке, никак не связанной с несчастным пропавшим.
С трудом оторвав взгляд от древних листов, Арчи с еще большей тревогой в глазах посмотрел на Перванша – надо было растормошить его вопросами и не дать упасть в мрачную пучину тревожных мыслей; у Арчибальда они бы точно после таких находок появились:
– Ты видел хоть что-то из этого у отца раньше, до сегодняшнего дня, Маттиас?

Стоило Маттиасу достать книгу, как Дэмиан посмотрел на него так, словно он был врагом народа. И это несколько огорчало. Ему казалось, что Дэмиану все равно, что читать; вот о Дойле он отзывался с восторгом. Как ему казалось. Поэтому Маттиас уже пожалел о своем необдуманном поступке, сунул книгу обратно; и ведь не скажешь, что такие вещи хранить в С-48 нельзя. Действительно может заявиться кто-то еще, и тогда крышка всем, с кем отец связан. И заодно — Дэмиану.
Тот же, в свою очередь, хотел вернуться к поискам отца, и за правильное расставление приоритетов Маттиас был ему благодарен; сам он так и норовил соскочить с темы, чтобы как-то отвлечься.
Резон в словах Дэмиана был — небольшой. Однажды они уже искали Гаюса вместе. Ни к чему это не привело — тот так и не назвал причину отсутствия, да и Маттиас не расспрашивал, чувствуя, что этой темы нужно избегать. Сейчас он понимал, что зря этого не делал. И от этого было тоскливо — ощущение, что ему не доверяет родной отец, глодало даже несмотря на вероятную правильность подобного решения.
Но один вопрос все же был.
— Почему ты так решил? — спросил он у Дэмиана, подняв глаза. — Слушай, в прошлый раз…
Маттиас осекся, после чего посмотрел на встревоженного Арчибальда. Тот наверняка видел Внешние Пределы исключительно в патрулях. Но, черт побери, он и так за этот вечер услышал больше положенного. Если он не будет молчать, то событий, произошедших до этого момента, хватит на ночной поезд им обоим. Если не придется сгинуть в застенках раньше. Терять нечего.
— ...в прошлый раз он действительно покидал Смарагд, но ненадолго; и, главное, где его искать? Мы сами шли тем путем, — напомнил Маттиас. — Там нет ничего, кроме заброшенной станции. Почему ты уверен?

Арчи слушал разговор Маттиаса и Дэмиана с повышенным вниманием и повышенной же тревожностью: чем бы эти двое там ни занимались, гуляя по “тому пути”, Арчибальд в это время, скорее всего, находился в цивилизации Смарагда, как это и происходило большую часть времени.
К счастью для самого Арчи, не собиравшегося отступать с намеченного пути, его страсть доводить подобные дела до конца и любовь к неизведанному, пусть даже и темному, и, самое главное, желание спасти человека, – в этот раз снова оказались сильнее чувства самосохранения. Но совсем молчать оно не могло, и поэтому Арчи невольно посмотрел на Дэмиана не с энтузиазмом потенциального синего первооткрывателя неизведанных темных лесных чащ и загадочных собраний, но с сомнением и тревогой, опять же, человека, который понимал, чем все имеет шанс закончиться. Видимо, такой взгляд и побудил Дэмиана использовать в обращении к нему именно такой тон.
Не оставшись в долгу, Арчи, мгновенно отсеяв тревогу, смерил Дэмиана взглядом не менее оценивающим, и даже вызывающим.
И хотя Арчибальд уже прекрасно знал, что если все пройдет успешно, и они втроем не сгинут еще на пути к залегшим на дно ребятам, соблазнить этих “сомнительных”, даже по мнению повидавшего за время своей работы всяких Дэмиана, личностей в “изрядном” количестве вряд ли можно будет соблазнить древними хитами Coldplay, решительности у него прибавилось. Во-первых, потому, что теперь он наконец-то имел хоть какое-то представление о том, что происходит. А, во-вторых, этот оценивающий взгляд Дэмиана; он мог послужить для Азурита куда большим стимулом, чем многие другие – Азуриту очень часто не слишком нравилось, когда его считали неспособным к каким-то действиям.
– Звучит как план, Дэмиан. Я готов, когда вы будете готовы.

Отредактировано Арчибальд Азурит (2015-07-26 15:17:04)

— Ну да, конечно, — хмыкнул Маттиас, все же забрав книгу с собой тайком ото всех — хорошо, что Дэмиан и Арчибальд отвлеклись друг на друга. — Ты вызовешь подкрепление. Но позволь спросить, откуда ты будешь телеграммировать? За чертами города есть тайный СУДейский телефон? И как скоро твое подкрепление прибудет на помощь СУДейцу, вышедшему ночью за пределы города без специального на то разрешения префектов, да еще и с двумя гражданскими с кустарными очками? Это плохая идея, Дэмиан. Даже не думай.
По дороге Маттиас слушал его мрачно, уставившись себе под ноги. Он прекрасно знал, что подрывает авторитет Дэмиана как лидера, но не мог иначе — если уж он так спокойно позволяет себе рисковать совершенно левым человеком, не стесняясь, то чего можно ожидать от этого самого левого?
Арчибальд же шел так, словно действительно оказался в своей тарелке. Его лица в сумерках разглядеть Маттиас так и не смог.

Впрочем, недовольства только прибавилось, когда они наконец достигли цели. В кромешный мрак соваться не хотелось, да и очков у них не было. Ладно Дэмиан-ночновидец, ладно, Маттиас еще как-то пытается привыкнуть к темноте, а как насчет Арчибальда? Дэмиан окончательно решил его уничтожить собственной безалаберностью? Пришлось заткнуться, пока эти двое прошли внутрь.
Все складывалось слишком плохо. И отрывать голову надо было что Маттиасу, потерявшему контроль над ситуацией и положившемуся на случай; что Дэмиану. За понятно, что.

Классическое “девочки, не ссорьтесь” так и осталось невысказанным – в личные проблемы Арчибальд, наученный некоторым опытом, предпочитал не влезать. Дать совет – всегда, но вмешиваться непосредственно в боевые действия – вот это уже далеко не всегда.
События же на станции были менее бурными внешне, но куда более горячими по всем остальным параметрам.
Когда Дэмиан вытащил из своих широких карманов непонятные конструкции, которые в этом усиливающемся полумраке напугали Арчи не хуже его же глаз, первой реакцией Азурита было четко сказать, чтобы Дэмиан засунул этот прибор туда, откуда он его взял, и что Арчи такое видеть даже рядом с собой не слишком-то хочет.
Но Дэмиан в который раз продемонстрировал завидное проворство и быстро познакомил Арчибальда с новыми друзьями-очками. Арчи успел только невнятно крякнуть в знак сопротивления – и тут темный мир перестал быть таким уж энигматичным.
Все еще молча, Арчи подзавис на некоторое время – он, конечно, любил копать и узнавать то, о чем другие, более порядочные люди, не ведали иногда и до конца жизни, но получать информацию в таком темпе было сложно даже для такого любителя. Быть по этому поводу недовольным – значило быть неблагодарным; поэтому Арчи постарался взять себя в руки, очнуться от своего ступора из-за передозировки запретной информацией и возобновить действия. И Дэмиан здорово Арчи в этом помог.
– Ты никак не можешь не вспоминать Слоан при каждом неудобном случае, да, Дэмиан? – Арчи звучал недовольно: помимо всего прочего, его явно не устроило упоминание имени Слоан в предложении, в котором содержалось и слово “Перезагрузка”. И даже раскрытие очередной тайны не смогло спасти положение.
Однако, очень скоро отпустив личные обиды ради более насущной задачи, Арчи сделал глубокий вдох и оглядел заброшенное помещение новым взглядом.
– Ты нас разделишь опытной рукой, начальник, или мы самостоятельно выбираем пути осмотра станции?

«Опять скажешь, что не интересовался». Ну да, ну да, словно Маттиас действительно был виноват в том, что ему не хотелось впоследствии говорить что-то лишнее. Он уже объяснял это Дэмиану, они говорили!, но тот продолжал его винить.
Замечательно.
— Я могу сказать только одно: вероятно, минимальное сообщение между ячейками все же есть, — тяжело вздохнул Маттиас. — Но если бы мой отец был замешан в том, что вы вписали стайке сектантов, то ты бы его взял вместе с ними, а не искал сейчас здесь, окей? Плюс… «Тайная комната», да? Про нее я слышал еще в восемь лет. Мечтал когда-нибудь прочесть, и вот она — здесь. Если уж ребенок умудрился про нее прознать, почему ее существование в доме моего отца, и то, что я ее обнаружил, не оказалось простым совпадением? Да, раньше ее не было; но не стоит сбрасывать со счетов то, что она могла появиться после пропажи человека, а не до нее. Это тоже версия. Почему у нее нет права на существование?
После чего посмотрел на Арчибальда.
— Окей, окей, я согласен насчет ошибок. Но настолько глупую вещь он не мог сделать, в смысле, поверить детской книжке и собрать вокруг нее поклонников. У него была замечательная способность отделять художественные экземпляры от научно-популярной, или как это там называлось. Да и вводить людей в заблуждение он тоже не любил. Вот что, Дэмиан — в заблуждение могли ввести тебя. Те же твои сектанты. Может, и не было никакой секты. Может, они просто придуривались, чтобы не сдать тебе что-то более важное. Например, шифр, ключом к которому «комната» и является. И только в этом! — в этом! — случае твоя теория работает. Но не иначе.
С этими словами он захлопнул книгу и протянул ее Арчибальду как доказательство своих слов.
— Может, мы не оттуда начали? — все же робко предположил он, задумавшись. — Может, книги и вправду должны ввести в заблуждение. Всех нас.

– Пойдем! – бодро согласился Арчи и направился в сторону двери, при этом очень стараясь не излучать радость избавления: все происходящее уже делало его грустным и начинало неприятно напрягать, и даже обычно бьющее через край любопытство не могло заставить его притормозить и дослушать, о чем еще могли поговорить эти двое.
Когда Азурит выбрался из заброшенного помещения и снова оказался на улице, он воспользовался своей короткой передышкой от чужих споров, вдохнул ночной воздух и позволил себе пару секунд помедитировать. Сделать это ему, впрочем, так и не удалось – вместо успокоительной медитации Арчи вдруг снова вернулся мыслями к ситуации. Теоретически, ошибаться могли все – и Маттиас, и Дэмиан. А еще они могли оба оказаться правы по каким-то из своих пунктов; сам же Арчи вообще старался не делать никаких выводов, а значит, заранее обезопасил себя от сокрушений по поводу неправомерных обвинений или недальновидности со стороны себя самого.
От дальнейшей плохо состоявшейся недомедитации Азурита отвлек негромкий шум; Арчи обернулся на звук шагов и обнаружил, что Дэмиан уже технично выбрался из помещения и занялся поисками чего-то. Предоставив дело профессионалу, Арчибальд спокойно пронаблюдал за непродолжительными офицерскими действиями, а когда Дэмиан наконец нашел, что искал (лестницу, как оказалось), Арчи тут же направился к нему и, выждав пару секунд, тоже полез на крышу.
Оказавшись наверху, Арчибальд снова внутренне напрягся в ожидании общего воссоединения и возможного продолжения тихой битвы, и скорее для отвлечения самого себя окинул открывшийся вид первым быстрым взглядом и негромко, по-светски воодушевленно прокомментировал:
– Тут очень мило.

Когда Маттиас говорил об отце, он не надеялся получить какой-то реакции; ему казалось, что они останутся подвешенными в неизвестности, и это его пугало. Оказалось, все может быть еще хуже. Интонация Дэмиана дала в полной мере осознать, насколько бесполезны были попытки Маттиаса что-либо сделать.
Внутри что-то треснуло, треснуло и разбилось. Наверное, именно поэтому он и не встревожился из-за крика так сильно, как Дэмиан и Арчибальд. И бежал не столь скоро — пока до него не дошло, кто кричал. Крик повторился. И затих.
Это был мальчишка-сторож.
Просто так он бы не завопил.
Маттиас сглотнул; дыхание сбилось — дышать через нос при беге стало невозможным, но он помчался во всю прыть, что у него была. Кто в ночи помог бы ребенку? Никто. В маяке были слепые, люди, что по причине инвалидности были только обузой в критической ситуации.
Но потом стало очень тихо. Когда они немного приблизились к маяку и стало можно что-либо разглядеть, то стало очевидно одно — небольшой фонарь в окнах горел, как и обычно. Никакого ночного ужаса. Значит, скорее всего, случилась облава.
Лишние электрические фонари, а точнее, свет от них — слышно все равно почти ничего не было — только подтверждали эти опасения.
Но это не заставило Маттиаса остановиться, наоборот — бежать еще быстрее, чем мог. Ему и без того было тяжело думать о том, что отца, скорее всего, сейчас нет. Задушенные ранее эмоции рвались наружу. Наверное, это и стало главной проблемой.
— Эй, смотрите! — прокричал высоким голосом какой-то мужчина. — Там кто-то есть!
Он явно указывал на троицу. Но этого Маттиас не видел. Как и того, что кто-то присмотрелся и побежал в их сторону.

А ведь он мог бы сейчас допивать бокал отличного вина и любоваться на свой рукописный список картин на будущее приобретение. 
Арчи, прижимаясь к холодной шершавой стене, обреченно смотрел в новое для себя подсвеченное прибором пространство и почему-то подумал о том, что давно не навещал родителей. Кажется, последний визит закончился тем, что древняя подруга его матери начала намекать на то, что она давно вдова, а ему уже не двадцать три. Арчи был бы вполне польщен, если бы заманчивое предложение не было исключительно следствием приговоренной подарочной бутылки из личных запасов, которую он принес в качестве традиционного подарка в честь визита – так что на этом Арчи, пообещав себе впредь не носить родителям и их друзьям ничего крепче чая, поспешно ретировался и пропустил следующую пару своих традиционных гостевых походов.
Он понятия не имел, почему продолжал думать о таких диких вещах в тот момент, как, схватив Маттиаса, под устроенный Дэмианом шум отволакивал его в сторону ближайших деревьев, малочисленной группой, но всё же подступивших к заброшенным домам окраины города (запихивать Перванща в сам обветшалых дом он не рискнул – мало ли, сколько еще СУДейцев может там засиживать). Убедившись, что они никого съесть не способны, Арчи прижал Перванша к самому толстому стволу и на всякий случай закрыл собой. Тонкий Маттиас мог легко здесь укрыться хотя бы на пару минут, пока не найдет лучший вариант, а вот более крупный Арчи мог на такое укрытие не надеяться.
Примерно в этот же момент до него донеслись слова о "ком-то еще"; выхода не было – теперь совершенно точно надо было показаться, чтобы избежать лишних грубых обысков местности.
В принципе, они с Перваншем могли бы сверкнуть удостоверениями ЦИА и сказать что-то про общую операцию, но почти сразу же Арчи засомневался, что разозленные офицеры поверят в такую откровенную байку: официальные совместные операции этих двух организаций – пока что та еще сказка. К тому же, светить Маттиаса, даже если тот случайно взял с собой удостоверение, Арчи не хотел – ему казалось, что Дэмиан может быть против, да и сам Арчибальд понимал, что Перваншу, который не выслужился у начальства до того уровня, когда тебе прощают...всякое, лучше было сидеть потише.
Так что Арчи решил выйти вперед и сделать кое-что безотказное: прикинуться полнейшим дурачком, с которым себе дороже лишний раз связываться (это было легко – сегодня ночью он им себя и чувствовал), а если все повернется совсем плохо, он таки достанет удостоверение и придумает что-нибудь про то, что прикрепился к черному плащу для какого-нибудь журналистско-циашного расследования. Этот вариант был крайним – Азуриту не слишком улыбалась проверка со стороны СУДа, ведь в ЦИА совершенно точно никаких Арчибальдов Азуритов ни на какие слежки не отправляли, и такую вещь ему в родных офисах могли и не простить. А ему еще была нужна эта работа.
– Маттиас, найдешь укрытие получше – беги туда, а я пошел к ним, – четким шепотом проговорил Арчи, запоздало пытаясь сообразить, что теперь делать с этими очками.
– Офицер? Вы здесь? Я, кажется, вас потерял, а еще на что-то наступил в темноте, – стянув очки на достаточном расстоянии, Арчи продолжил идти, уже закрыв глаза, стараясь восстановить в памяти нужный ему путь и побороть одновременно страх ночного ужаса и опасения относительно их судеб. Сжимая очки в руке так, словно он держал что-то страшное и загадочное настолько, что был на грани обморока, Арчи с трудом, но все же приблизился к месту действа. – Вы были правы: надо было навестить бабушку Сару уже утром. Но я так волновался за ее здоровье! Офицер?