Порой СУД полагал, что лучший вариант слежки – смотреть в упор.
Еще он полагал, что подселить своего сотрудника к подозреваемой в террористической деятельности, закатывающей хроматиков в консервы, и ее не менее бойкой бабушке – идея на миллион. Мнение Дэмиана по этому поводу никто не спрашивал.
Возвратившись домой рано утром, он все же прикорнул на несколько часов, а проснувшись, принялся паковать чемодан. Вечно откладывать неизбежное было бессмысленно. Перспектива быть перемолотым в фарш для пирожков мадам Симоны его пугала, так что Дэмиан предпочитал думать о чем-нибудь приятном. Например, о прошлой ночи.
Для первого захода он не стал брать много вещей – вполне возможно, ему пришлось бы быстро улепетывать. Так что он положил в чемодан два набора сменной одежды из своего небогатого гардероба, плащ, еще кипу мелочей – как раз для нужного веса, чтобы чемоданом было удобно замахнуться, спрятал кобуру под пиджаком, подхватил чехол со скрипкой и двинулся в серый квартал, навстречу своей судьбе.
В С-64 кто-то был. Дэмиан увидел в окно силуэт и только надеялся, что это бабушка Агаты. Впусти его мадам Симона, то он отделался бы всего лишь расстройством желудка. А открой ему Агата… что ж, не исключено, что ему пришлось бы искать укрытие за забором, вывесив трусы заместо белого флага, и долго и быстро объяснять, что серый значок – это не хитрая уловка, и вовсе не обязательно бить его сковородкой.
Дэмиан оставил вещи на ступеньках, после чего поднялся на крыльцо и, сделав глубокий вдох, осторожно постучал.
А потом, набравшись духу, еще раз, уже более требовательно.

Сперва Дэмиана поприветствовала вылетевшая из окна подушка.
А потом уже Агата.
На всякий случай Дэмиан уже готов был спасаться бегством, но этого не потребовалось – по-видимому, даже кровавым террористам было лениво убивать людей с утра. Хоть что-то человеческое было в Агате.
– Доброе утро, – вымолвил Дэмиан, одарив девушку самой очаровательной своей улыбкой.
Он никогда не жалел улыбок на тех, кто мог во сне забить его насмерть сковородкой, а потом закопать в саду. Лишь потом он опустил взгляд и заметил, что Агата была в синей ночнушке. С утятами. Нехитрая ассоциативная цепочка вернула его мыслями к Маттиасу, и Дэмиан совершенно неадекватно тону Агаты рассмеялся.
Возможно, он напрасно пренебрегал этим предметом гардероба. Между гражданским неповиновением и склонностью к нелепым рисункам могла быть связь. Дэмиан никогда раньше не задумался о способе передавать шифровки через пижаму, и это идиотское откровение еще пуще его развеселило. Хотя он всегда подозревал, что что-то зловещее было в невинных уточках. Впрочем, Агата могла что угодно сделать зловещим – даже маску кисоньки.
Известие, что та видела их вчера вместе с Маттиасом, несколько поубавило его веселость. Однако если Агата и не подозревала о переезде Дэмиана, значит их разговора она не слышала – что порядком обнадеживало.
Продолжая счастливо улыбаться во всю физиономию, Дэмиан развернулся на каблуках, подобрал злосчастную подушку и торжественно вручил ее хозяйке. Перетряхивать пух он, естественно, не стал.
– Надеюсь, ты будешь от этой новости в таком же восторге, как и я. Я теперь здесь живу, – Дэмиан потеребил лацкан пиджака, демонстрируя серый значок. – И я тырил свою почту. А теперь я был бы очень признателен, если б ты показала мне мою комнату, – с этими словами он подхватил чемодан с чехлом. – И прежде чем ты решишь запихнуть меня в чулан под лестницей или в шкаф по частям – знай, что я могу достать настоящую еду для твоей бабушки. Муку, яйца, сахар, сливочное масло, молоко. Даже джем, – это он сказал уже погромче, так чтобы мадам Симона услышала, если была дома.
Оставаться с Агатой наедине он как-то не горел желанием.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2015-05-04 15:32:17)

Дэмиан рефлекторно отшатнулся, когда Агата нависла над ним. А затем даже слегка обиделся.
На его взгляд, предложение было более чем щедрым. Настолько, что он мог и по миру пойти, как только СУД бы его вышвырнул. Впрочем, если жертвоприношения позволили бы ему подольше протянуть под крышей С-64, а не где-нибудь под клумбой, то это того определенно стоило. К тому же, он все равно планировал готовить свою еду – если бы ему пришлось есть стряпню мадам Симоны, то с желудком можно было бы попрощаться. В перспективе – с коньками, пожалуй, тоже. Как сама Агата могла есть бабушкино суфле, Дэмиан не представлял. Должно быть, урожденные серые были как-то иначе устроены.
– А тебе еда, должно быть, не нужна? Всегда подозревал, что серые питаются воздухом и солнечным светом. Ай! – ответом на его остроту был пинок дверью.
Дэмиан оставил вещи в коридоре и хмуро осмотрел предложенную комнату. Спать на веранде можно было разве что распластавшись на столе, или поставив рядком стулья, или примостившись на полу в обнимку с фикусом, упорно боровшимся за место под солнцем в неверном свете запыленных окон. Подвал Дэмиан осматривать не стал, но кем бы ни был малыш Рупрехт, делить с ним одно помещение ему не хотелось. Да и в подвале он чувствовал бы себя заложником.
– В доме можно курить? – обреченно спросил Дэмиан, похлопав себя по карману. – Это табак, если что. Могу поделиться, если хочешь, – на всякий случай вновь попробовал подлизаться он.
И хоть после осмотра веранды его уже потянуло курить, он все же не решался это сделать без разрешения. Агату, словно буйного психа или опасного маньяка, лучше было не провоцировать. Дверь ему об этом напомнила.
– А со вторым этажом что? – с надеждой поинтересовался Дэмиан. – У вас есть комната, закрывающаяся на замок? Впрочем, если нет – я сам его вставлю. На худой конец меня устроит и чердак.

Чем дольше Дэмиан приглядывался к нищенской обстановке серого дома, тем больше мрачнел. Ему уже остро захотелось вернуться в уютный беспорядок своего жилища в пурпурном квартале, закрыть глаза и сделать вид, что вся эта история со стремительным падением по социальной лестнице – чья-то злая шутка, о которой можно будет забыть вместе с кровожадной Агатой, серым значком и очередями в ванную по утрам. Но увы, это бы ничего не решило, так что Дэмиан старался мужественно держаться перед лицом свалившихся на его голову невзгод. И так как их олицетворением стала приснопамятная, мать ее, Агата, Дэмиан бросал вызывающе-враждебные взгляды на нее. Сперва он собирался беспечно ответить на ее вопрос, просто чтобы не давать ей возможности насладиться его страданиями, но собственное мрачное расположение духа ему помешало.
– Сама-то как думаешь? – гробовым тоном произнес он и возвратился к осмотру комнат.
Спальня, в которую лихо улетела подушка, по очевидным причинам отпадала. Дэмиан прошелся дальше по коридору и замер напротив тесной комнатенки. Из всего убранства здесь были только кровать, платяной шкаф и письменный стол. Из несомненных плюсов – щеколда с внутренней стороны двери. Кровать была аккуратно заправлена, из-под нее виднелся забытый чемодан, на столе пылилась выцветшая фотография в рамке, но вид у комнаты был нежилой. Словно ее оставили нетронутой в память о ком-то.
– Я могу взять эту спальню? – сухо спросил Дэмиан и потянулся к сигаретной пачке.
Ответа на жизненно важный для себя вопрос он так и не получил, но курить ему хотелось невыносимо, так что он рискнул зажечь сигарету.

Все произошло слишком быстро. Дэмиан, испуганно распахнув глаза, повернул голову, смотря в то место, где только что приземлился кулак Агаты, и в ту же секунду получил мощный удар в скулу, силе которого мог позавидовать матерый боксер. У него зазвенело в ушах; он пошатнулся, отступил назад и в следующее мгновение уже наблюдал огонь и захлопнувшуюся у него перед носом дверь.
– Ты больная!.. – закричал Дэмиан от боли и обиды. – Больное животное!
Он мог бы произнести пламенную речь на тему, как обычно поступают с больными животными, но сейчас в этой отдельно взятой комнате уже хватало пламени. Первым порывом Дэмиана было выхватить пистолет и несколько раз выстрелить через ветхую дверь. Но голос разума, обычно твердивший ему, что не стоит убивать людей, как бы они того не заслуживали, чудом пробился сквозь шумящую в ушах кровь и напомнил ему, что мертвая Агата не сможет сдать своих подельников-террористов. Решив не тратить время на переговоры, Дэмиан метнулся к шкафу, содрал с вешалки старое женское платье и швырнул его на кровать. Тонкая дешевая ткань тут же погибла в занимающемся пожаре, сделав ситуацию еще хуже. Кашляя от едкого дыма, Дэмиан вновь подскочил к шкафу и принялся беспощадно вытряхивать из него одежду; найдя в самой глубине проеденное молью пальто, он накрыл им горящее одеяло. К счастью, на этот раз оно оказалось достаточно плотным, чтобы задушить пламя. Кровать еще коптила удушающим дымом, но непосредственная опасность миновала.
Дэмиан, все еще кашляя, подошел к двери и на пробу дернул ручку. Та, придавленная с другой стороны кои-чьим могучим телом, не поддалась ни на миллиметр. Дэмиан вновь сделал несколько шагов назад, запустив руку под полу пиджака, расстегнул петлю кобуры и положил ладонь на рукоять пистолета.
– Открой гребанную дверь, Агата! – сбившимся от тяжелого дыхания и кашля голосом приказал он. – Ты, кажется, забываешь, что я действующий офицер СУД!
Его разгоряченную голову посетила мысль, что он только что совершил ошибку. Дэмиан никогда открыто не представлялся перед Агатой своим полным званием и не сверкал перед ней удостоверением. Догадаться о его работе она могла только в тот злополучный день, когда вся их кровожадная шайка, прячась под нелепыми карнавальными масками, закладывала бомбы. И если эта чокнутая поймет, что Дэмиан узнал ее в тот день, то кто-то из них сегодня точно заночует здесь под клумбой.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2015-07-30 06:16:48)

[icon]http://sg.uploads.ru/z74Cm.jpg[/icon]- То есть, в доме гость? - уточнила Симона, вычленив из невразумительной речи Агаты то, что можно было вычленить с относительной уверенностью в правильности транскрипции.
- У нас гость, а мы до сих пор не аскнули, не хочет ли он чаю? Се хорибль!
Мадам Симона смерила внучку своим Непередаваемо Суровым Взглядом, и постучала огнетушителем о косяк двери:
- Мон ами, вы бы не хотели присоединиться к скромной…
В этот момент предложение преломить хлеб прервал довольно невежливый в данной парламентерской фазе залповый огонь.
Первая пуля высекла щепку около плеча Агаты, а второй Симона, абсолютный чемпион по хоккею с мячом по эту сторону Порфиры-42, уже неслась наперерез.
Последний раз, когда в этом доме пустили в ход оружие стражи, чтоб его, закона, мадам Симона недосчиталась одного из членов семьи, и меньше всего ей хотелось повторения в счет своей безголовой и все сверх меры драматизирующей внучки.
“Назад, дурында, пока не словила пулю,” - хотела сказать старшая С-64, отталкивая Агату прочь и прикрывая ее отступление огнетушителем и молниеносной реакцией виртуозного игрока в хоккей на траве. Но вместо этого сказала только “Нет, Агаточка, нет”, прикрывая внучку собственным телом, потому что возраст не щадит даже самого фанатичного игрока в хоккей, и кулем рухнула на тряпичный коврик “Вытирай ноги - зарабатывай баллы” у двери.

В щель приоткрывшейся двери Дэмиан увидел тело пожилой женщины и завораживающе-багровую в его почти бесцветном мире лужу крови, и сердце его упало. Он не хотел убивать мадам Симону. Пускай она была весьма экстравагантной, но все же довольно безобидной женщиной. Дэмиан неадекватно оценил ситуацию, и вот теперь она была мертва.
– Я не… – выдохнул было он, но быстро осознал, что никакие слова не остановят жаждущую немедленной расправы Агату и ее огнетушитель, и принялся отступать назад, пока не уперся спиной в стену.
Говорят, перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Жизнь Дэмиана никуда носиться не спешила. Вместо этого он вдруг очень ясно подумал, что у него осталось четыре патрона, а канцелярия наверняка откажет ему в выдаче новых. А потом его догнала циничная мысль, что за то, что он вырежет своих серых сожителей, ему ничего не будет. И никаких очередей в ванную по утрам.
Он прицелился Агате в лоб. И вдруг та упала.
Дэмиан с некоторым изумлением посмотрел на свою руку и убрал палец со спускового крючка. Он хотел было сразу же ринуться на помощь ожившей мадам Симоне, но вовремя остановился, сообразив, что даже к бессознательной Агате лучше не поворачиваться спиной. Дэмиан убрал пистолет в кобуру, отпихнул ногой едва не ставший орудием его убийства огнетушитель в сторону, выдернул ремень из брюк и отработанным движением туго связал чокнутой серой руки за спиной. Он не рассчитывал, что импровизированные путы задержат ее надолго, но подарить ему пару лишних секунд на побег они могли. После чего бросился к мадам Симоне.
– Манселл мой, я не хотел, – запричитал Дэмиан, пытаясь усадить женщину и осмотреть рану. – Клянусь, Агата меня спровоцировала!
К счастью, рана была неглубокой – пуля задела плечо по касательной; Дэмиан получал ранения и похуже. Но кровь лилась обильно.
– Надо… надо сделать жгут, – срывающимся голосом выдавил он, осторожно придерживая мадам Симону за плечи. – У вас есть аптечка?.. У меня есть знакомый цветоподборщик, я немедленно вас к нему отведу.

Сила духа мадам Симоны восхитила Дэмиана. Когда он получил огнестрельное ранение, то кричал, корчился на земле от боли и подумывал о том, чтобы поскорее сдохнуть. А мадам Симона беспокоилась о трубопроводе. Воистину, урожденные серые были сделаны из другого теста.
Жертвуя собственной безопасностью, он повиновался, вновь приблизился к Агате, бочком, словно к ядовитой и опасной со всех сторон и во всех смыслах мантикоре из легенд Прежних; высвободил свой ремень, после чего быстро приспособил его как жгут. Отстраненно Дэмиан задумался о том, как Агата только умудряется находить время еще и на театр между своими двумя работами и взрывоопасным хобби.
Краем глаза заметив, что та уже начала приходить в себя, он вжал голову в плечи и отодвинулся подальше, на всякий случай попытавшись спрятаться за мадам Симоной, попутно припоминая кратчайший маршрут до безопасного квартала цветных. И уже заранее прикидывая, в каких относительно цензурных выражениях донести до начальства, чтобы они подыскали другого самоубийцу для этого задания. А у него только жизнь начала налаживаться (даже с поправкой на посерение), и он хотел бы ее прожить в гармонии с собой, своими зубами и прочими частями тела.
– Д-да, чай. Мне бы без мышьяка, пожалуйста, – Дэмиан бросил очередной косой взгляд на Агату и нервно улыбнулся, после чего осторожно помог мадам Симоне подняться на ноги, рассчитывая, что хоть сейчас безумная террористка не станет на него покушаться. – Надо перебинтовать… У вас же есть аптечка? И я все же настаиваю на цветоподборщике.
Цветоподборщик был хорошим, благородным поводом поскорее убраться из дома С-64, не опасаясь погони. Придерживая пожилую женщину, Дэмиан с тоской посмотрел на пулевые отверстия в двери и подумал, что если ему все же суждено въехать в этот гадюшник и в эту комнату, то придется сменить дверь.
Желательно, на стальную.