Уже второй раз за этот месяц они находились в регистрационном отделе Ратуши. Благо, что на этот раз шли они не к Борщецки, и все могло обойтись без взятки. Надо сказать, еще неделю назад Дэмиан думал, что тогдашний визит останется последним. Но у судьбы, как это часто и бывало, оказались другие планы.
На вопрос Арчи Дэмиан только нервно улыбнулся. «Разве к такому можно подготовиться?» – хотел спросить он, но передумал. Пускай он еще и переживал насчет будущего и себя в новой роли, ожидание успело порядком утомить их всех, включая Алистера. Пожалуй, из-за взаимного волнения Дэмиану и показалось, что Алистер как-то настороженно смотрел на него вчера. Впрочем, мальчик мог попросту испугаться – сегодня был первый день, когда они не пришли его навестить. И хоть они предупредили Алистера об этом, вдруг тот решил, что они отправились не на встречу в Ратуше, а просто задумали бросить его? Пожалуй, на его месте Дэмиан тоже проявил бы недоверчивость.
– Надеюсь, все пройдет хорошо, – тяжело выдохнул он, улыбнувшись уже спокойнее и теплее, но затем добавил уже с более серьезным видом: – На следующей неделе Алистеру уже нужно идти в школу!
Меж тем Виктор не заставил себя долго ждать. Дэмиан одарил брата робкой улыбкой и протянул руку:
– Спасибо, что согласился помочь.
Он был уверен, что благодарностями они уже успели осыпать Виктора довольно щедро. Но лучших слов для приветствия в эту минуту он не нашел.

После 17 августа Джейн все чаще замечала, как у нее трясутся руки.
Она вытянула кисти перед собой и, к собственному неудовольствию, заметила, как у нее едва заметно подрагивают кончики пальцев. “Этого еще не хватало!” – возмутилась она подобному предательству и, несколько раз сжав и разжав кулаки, предприняла еще одну попытку подправить подводку для глаз. Вторая попытка увенчалась у нее куда большим успехом. Покончив с марафетом, Джейн еще немного повертелась перед зеркалом и, оставшись крайне довольной увиденным зрелищем, подхватила с раковины водонепроницаемую папку и бодрым шагом покинула дамскую комнату.
В кабинете от одиночества грустил недоеденный сэндвич, из-за которого у нее осталось небольшое жирное пятнышко на рубашке и который сулил остаться ее единственным скудным ланчем в этот день. Конец месяца всегда выдавался особенно суетливым, а в случае Джейн – еще и голодным, так как ее выделенное на обеды время стремительно улетучивалось, подобно годовому бюджету. Как выяснилось, увеличение порога цветовосприятия не решило их старых проблем, а только добавило новых. Еще с июня тянулся бумажный след подселений, переселений, перераспределений, выписок и прочей макулатуры, с которой они рассчитывали разобраться только к концу квартала. Приближение учебного года тоже задачу не облегчало. Число учеников в школах для серых возросло на целых одиннадцать с половиной процентов, а подрядчики затягивали по срокам с поставкой новых парт. Новые серые как-то не стремились трудится столь же эффективно, как “старые”, даже если дело касалось столов и стульев для их же собственных детей. Если так пойдет, то к началу года некоторым из них придется сидеть на полу. Не то, чтобы серые сильно кого-то беспокоили, но Джейн привыкла делать свою работу хорошо. А потому носилась, как угорелая и всех подгоняла.
Пока она стремительной походкой выписывала по регистрационному отделу, то краем глаза заметила нового – очередного – Главного префекта, которого по возможности избегала, и заскочила в кабинет к мадам Морозное Небо.
– Адель, вы мне нужны! – заявила Джейн, хлопнув папку регистраторше на стол. – Точнее, вы нужны переписчикам – они уже зашиваются, а отчет должен быть готов сегодня в пять! Бросьте все, что вы делаете, и идите к ним.
Адель Морозное Небо была женщиной солидной, уже далеко не первый год работавшей в регистрационном отделе и к ежемесячной панике привычной. И все же отказать Желтому префекту она не могла.
– Однако, госпожа Мимоза, у меня с минуты на минуту назначена встреча, о которой хлопотал господин Византийский, – госпожа Морозное Небо ни взглядом, ни голосом не выразила своего неудовольствия, хотя Джейн все же уловила легкую ворчливость пожилого человека, которого пытаются заставить подорваться с места и куда-то побежать против воли. – Если угодно, я займусь переписчиками после нее.
– У вас назначен кто-то после господина Византийского?
– Нет, но…
– Ну вот и отлично! Я сама вас подменю, а вы идите! Вы же знаете, эти новенькие без вас совсем тонут! – Джейн подхватила папку со стола и вручила госпоже Морозное Небо. – Это вам!
Госпожа Морозная Небо позволила себе тяжелый вздох, неторопливо поднялась с места и, приняв папку, размеренной походкой направилась на выход. Джейн энергично подскочила к дверям и, пропустив регистраторшу вперед, махнула Главному префекту, игнорировать которого в этой раз у нее бы не вышло. К ее немалой неожиданности, Джейн заметила рядом с ним господина Азурита, но ничем удивления не выдала.
– Проходите, господин Византийский, – Джейн вежливо улыбнулась. – Ничего, что я украла у вас Адель? Можете ввести меня в курс дела вместо нее!

– Что ты имеешь в виду «внезапными открытиями»? – эхом повторил Дэмиан, коротко усмехнувшись.
Последние несколько бесед с братом научили его двум вещам: Виктор вырос в того еще параноика, и Арчи он считал порождением Ада Прежних. Причем неотразимым таким порождением. И хоть по этому пункту Дэмиан был полностью с братом согласен, он крайне сомневался, что Арчи действительно отметился во всех смарагдских спальнях. Полагать, что у Арчи были шашни с Желтой префектшей или что они хотя бы были знакомы – тянуло на неслабое преувеличение.
Дэмиан обернулся к мужу и поймал его обеспокоенный взгляд. Что ж, это определенно не обнадеживало. Если уж даже Арчи напрягло присутствие Мимозы, то… впрочем, если уж быть честным, то кого бы не напрягло вмешательство Желтого префекта? Дэмиан подозревал, что последних выращивали в сумрачных подвалах по какой-то забытой технике Прежних. Времена менялись, а Желтые префекты – нет. Они всегда означали проблемы.
– Что будем делать? – вполголоса спросил он, с тоской глядя вслед удаляющейся синей. – Дождемся следующего регистратора?

У Джейн не было предубеждений против нового Главного префекта. По крайней мере, предубеждений, отличных от ее общего отношения ко всем пурпурным. За ту пару месяцев с момента его назначения, Византийский не создавал проблем, исправно ставил подписи в нужных местах и вообще вел себя, как хороший мальчик. Порой Джейн даже вспоминала, что у них сменился Префект, только когда читала подписи на документах.
Однако стоило Византийскому открыть рот, как он тут же умудрился подмочить это благостное впечатление. В общем, этого они все и опасались. Бесхребетный Индиго был злом удобным, прирученным. У новичков же создавалось превратное впечатление, что они теперь главные и имеют право всех строить. Время, которое тратилось на обстругивание и переучивание, зависело исключительно от личной упертости новичка. Индиго переломил бы и достаточно властный ребенок. Линкольн, несмотря на провинциальный гонор, тоже быстро вошел в оборот. Мало кто знал, что тот, когда не дебоширил и не лаймился, был тем еще лапушкой с мозгами на две шестеренки, крутить которые было не сложнее велосипедных педалей. А с Византийским опять пришлось бы работать. И один Манселл знает, сколько продержатся плоды их совместных трудов, пока ему на смену не придет кто-то еще свежесовершеннолетний.
Улыбка Мимозы слегка померкла, но ничем больше та не выдала своей досады:
– Госпожа Морозное Небо отправилась решать судьбы сотен новых серых, которые решить надо сегодня строго до пяти. Но если ваше, господин Византийский, дело срочнее, я сейчас же ее разверну, –  Джейн сильнее оперлась на дверную ручку; дверь жалобно скрипнула. – В противном случае вы можете дождаться ее завтрашней смены. Или позволить мне разобраться в вашем вопросе. Если это недолго займет, разумеется. У меня не так много времени.
Со все той же вышколенной вежливой улыбкой Джейн умышленно скосила взгляд на наручные часы. А затем подняла глаза на Азурита. Надо сказать, его присутствие в Ратуше немало ее заинтересовало. Равно как и давнее отсутствие от него вестей. Джейн помнила, что месть лучше подавать в замороженном виде; она ждала почти восемь лет, могла подождать и еще полгода. Но все же она надеялась, что синий будет рыть носом землю более активно, раз его лично о чем-то попросил Префект. Джейн позволила себе чуть дольше задержать взгляд на Азурите, полагая, что тот сам поймет, что к чему, после чего снова обратила все внимание на Византийского.

Если бы у Дэмиана был выбор, он бы предпочел держаться от Префектов как можно дальше. И если ради Виктора он готов был сделать исключение, эта Мимоза виделась ему опасным эталоном желтизны, с которым уже точно стоило держать ухо востро. Он почувствовал, как эти двое принялись метить территорию, изъясняясь своим политическим языком, который в переводе на простой сводился к: «Я тебя ненавижу! И я тебя ненавижу!», и ему разом захотелось слиться со складками местности и отправиться домой.
Но, разумеется, сделать он так не мог. Один день мог показаться небольшим сроком, но не для семилетнего ребенка. Меж тем Арчи вел себя так, словно знал, что делает. Дэмиан не мог похвастаться тем же. Порой бесстрашие мужа ставило его в тупик. Особенно когда он не понимал, в чем причина этого бесстрашия. Открываться перед Желтым префектом казалось ему на редкость плохой идеей. Тем более, что и Виктор, по-видимому, был против.
А насколько он успел понять, брат с всей их семейной обидчивостью крайне не любил, когда что-то решали за него. Только недавно им удалось убедить Виктора, что у Арчи нет тайного замысла того унизить или оскорбить. Не хватало, чтобы им снова пришлось это доказывать, сидя в каком-нибудь темном туннеле.
Дэмиан не слишком уверенно отправился следом за Арчи, но все же попытался сгладить углы. Однако талантом к дипломатии Манселл его не наделил:
– Спасибо вам, госпожа Мимоза, но мы не уверены, что сможем задержать вас лишь на пару минут. Нам не хотелось бы зря тратить ваше время…
Краем глаза он постарался проследить за действиями брата.

Азурит, по-видимому, прочел взгляд Джейн по-своему. И что-то ей подсказывало, что синий так подорвался не для того, чтобы выложить ей имена убийц Винса. Решил, что Джейн теперь будет гладить его по шерстке? Такое самомнение даже умиляло. И все же мизансцена ее скорее позабавила. С удовлетворением отметив, что наглость синего распространялась не только на нее, но и на считающего себя особо важным пурпурного мальчишку, она плавно выпустила дверную ручку и отступила внутрь кабинета. Для того, чтобы поставить Византийского на место, ей не пришлось даже напрягаться – и за это Азурит мысленно получил пару баллов в ее глазах.

Меж тем Джейн поняла одну вещь. Византийский явился по поводу Азурита и некоего серого (на которого она впервые обратила внимание, только когда тот подал голос), что было занятно само по себе. Два хроматика собрались решать какие-то дела с серым лично? При том что один из них – Главный префект? Она не могла припомнить, когда в последний раз сталкивалась с такой расстановкой. Что бы не привело этих господ в кабинет госпожи Морозное Небо, это обещало быть интересным.
Джейн приземлилась в чужое кресло, выудила из карандашницы ручку и приглашающим жестом указала на стулья. Она с любопытством обвела присутствующих взглядом и позволила себе добавить в свою вежливую улыбку немного азарта.
– Ну, что ж, давайте не будем откладывать, – она легко хлопнула ладонями по столу и закинула ногу на ногу. – Чем я могу быть вам полезна, господа?

Изумление Джейн было непрофессионально ярким.
Лишь через секунды полторы она спохватилась, что не стоит так таращиться, и натянула свою вежливую улыбку. И уж затем она улыбнулась искренне. Ей даже захотелось поаплодировать.
Это было оригинально! Это было свежо!
Такого мошенничества Джейн еще не видела.

Она удостоила каждого из мужчин внимательным изучающим взглядом, пытаясь разгадать их схему. Когда Джейн изучала сведения об Азурите с месяц назад, ни в каком браке тот еще не состоял. Более того, его родители даже обращались за помощью к Борщецки, видно, окончательно потеряв надежду, что тот найдет себе невесту самостоятельно. Однако теперь невеста сидела рядом, отдавая запахом дешевых папирос и сверкая легкой небритостью. И речь уже шла об усыновлении.

Родственное сходство серого с Византийским Джейн отметила только сейчас, когда впервые пристально к нему пригляделась. Семьей Византийского она уже успела поинтересоваться, но наличие у него брата как-то упустила. Теперь она понимала почему. Под серых отводилось шесть стеллажей, верхние полки которых настолько высоко поднимались к потолку, что Джейн не дотягивалась до них даже со стремянки. Причем половина книг оттуда до сих пор нуждалась в переписи, чем злополучная госпожа Морозное Небо и была вынуждена заниматься остаток дня.

Джейн задумалась о том, что могла недооценить дерзость Византийского. Линкольн, когда только приехал, тоже ударился во все тяжкие. Потом приходилось вытаскивать его нос из всевозможных бежевых дел – от запрещенного цвета до сутенерства – дав добро только на те из них, какими Зеленому префекту заниматься было не зазорно. Во что же этот пурпурный мальчик мог встрять, взяв в долю брата?
Пауза тянулась и так слишком долго, так что Джейн пришлось наконец подать голос.
– Если не возражаете, я бы все же перепроверила ваши документы, – все с той же улыбкой Джейн требовательно протянула руку.

Почему-то Дэмиан ожидал от брата чего угодно, но не того, что он выскажет все Мимозе в лоб. Ему казалось, что Виктор найдет способ изъясниться каким-то эзоповым языком, который позволит им получить желаемое и при этом не попасть под удар. И хоть здравый смысл подсказывал ему, что нет иного способа разобраться с терниями бюрократии, кроме как выложить все четко и без прикрас, втайне он все равно полагал, что в Ратуше придумали особую систему перемигиваний, недоступную простым людям, которую Виктор уже успел выучить.
Судя по реакции, Мимоза такой прямоты тоже не ожидала.
Дэмиан вжался в свой стул, старательно прикидываясь хамелеоном, и отвлекся от этого занятия, только когда Арчи произнес его имя. Он робко улыбнулся и все же выпрямился. Мимоза пока что не сказала колкое: «А что, у нас так уже можно?» – возможно, потому что Желтая префектша должна бы знать наверняка, как можно, а как нельзя. Это можно было принять за хороший знак.
Впрочем, кто знал, что тикало в этой желтой голове?
Почувствовав, что не мешало бы вставить и свои отцовские пару балл-центов, Дэмиан подал голос впервые за эти долгие минуты:
– Мы навещали Алистера ежедневно последнюю неделю. Он понравился нам, а мы – ему. Он произвел впечатление очень домашнего мальчика. Ему будет лучше жить в семье, чем оставаться в приюте.
Стоило Дэмиану это произнести, как он почувствовал, что у него разгорелось лицо. К счастью, Мимоза не могла этого различить. В его голове промелькнула паническая мысль, что он мог сказать что-то не то, что-то неуместное в кабинете префекта. Или что не стоило ему, серому, первым заговаривать с властью облеченной. Дэмиан осторожно, стараясь не выдать своей неуверенности, выдохнул, скосил взгляд сперва на Арчи, затем на брата, и вновь откинулся на спинку стула.

– Похвальное стремление, – ровно произнесла Джейн, вникая в документы.
Похоже, сегодня Азурит решил осыпать ее подарками. Вся информация о нем, которая когда-либо могла ей пригодиться, лежала перед ней: с кем он живет, кем работает и сколько получает. Было довольно забавно, что Азурит предоставил ее сам. Забавно, но абсолютно бесполезно. Джейн бы предпочла, чтобы в такой красивой натурально-желтой папочке он принес ей имена бежевых торговцев билетами.
Она сосредоточенно нахмурилась. Из всех присутствующих Азурит больше всех тянул на мошенника. Однако несостыковок в документах она не видела. Все честно и прозрачно – комар носа не подточит. Какой-то очевидной выгоды для всех троих она тоже вычислить не могла. По бумагам мальчик существовал и при рождении действительно носил фамилию Гаванского; брак Азурита с вон тем парнем был заключен в присутствии Борщецки (интересно мадам, однако, расширила свой профиль), но все подписи были на месте. Подозрительно, но с виду все легально.
Так в чем был подвох?
Меньше всего Джейн хотелось, чтобы ребенок пострадал по ее невнимательности.
Она оторвалась от бумаг и вновь подняла глаза на мужчин.
– И как вы пришли к идее усыновить ребенка? – все так же ровно спросила Джейн.
Дожидаясь ответа, она педантично поправила стопку документов, оставленных Морозное Небо. А затем вдруг переключилась на Византийского, бросив на него пронзительный взгляд:
– А вы пришли поддержать брата, господин Византийский?

«Ты серьезно?!» – едва изумленно не вымолвил Дэмиан.
Широко распахнутыми глазами он посмотрел на мужа, а затем заставил себя вновь перевести взгляд на Мимозу и вернуться к состоянию молчаливого эскорта, чтобы не усугубить ситуацию. Нет, он понимал, что только правда поможет им получить подпись на документах. Но не вся же правда! Желтой префектше с нежной фамилией вовсе не обязательно было знать детали появления Алистера Ложно-Василькового на свет. Господин, предоставляющий свои услуги по повышению чужой цветности, сильно не вписывался в установленные Правилами рамки и образ примерного гражданина.
Дэмиан поерзал на месте, напряженно думая, что говорить и что делать, если Мимоза сейчас захлопнет папку и выставит их за дверь (и, возможно, позовет охрану). Ему все так же требовались определенные усилия, чтобы не начать переглядываться с Арчи. Вместо этого он продолжал держать глаз на префектше.
Спустя мгновение он сказал себе за это спасибо.
Только сейчас он обратил внимание, что Мимоза бережет кисть, когда держит ручку. По-видимому, та не отдавала себе в этом отчета. Дэмиан подался вперед, чтобы получше разглядеть красный след на коже между ее указательным и большим пальцами. Легкий ожог, недостаточно сильный, чтобы вызвать волдыри. Но достаточно отчетливый, чтобы можно было разглядеть отпечаток от ребристой поверхности.
Отпечаток, который подозрительным образом остается на коже новичков, неправильно держащих пистолет.
Так-так. И кто организовал префекту такое интересное хобби?
«Секрет за секрет», – решил Дэмиан, надеясь, что глаза его не обманули.
– Где вы обожглись, госпожа Мимоза? – деловым тоном спросил он, вдруг разом успокоившись.

Отредактировано Дэмиан С-64 (2017-04-12 14:21:40)

Джейн нахмурилась, пытаясь понять, что же это за «определенные причины». Пару секунд ее мысли блуждали среди запутанных родственных связей.
А потом до нее дошло.
Оу.
Только сейчас она допустила мысль, что вся эта странная история с усыновлением двумя мужчинами, один из которых брат Византийского, а другой – давний клиент Умбры и труженик Радужной Комнаты, может и не быть мошеннической схемой. Что Византийский и впрямь явился убедиться, что процедура пройдет гладко. И тогда подвох заключается в том, что на документах будет стоять ее подпись.
Джейн все еще пыталась переварить эту информацию, когда серый подал голос. Она опустила взгляд на руки и с трудом подавила порыв скрыть ожог ладонью.
– А?.. На кухне, наверное… – протянула Джейн, стараясь сделать вид, словно сама только что его заметила.
Она вновь подняла глаза. У серого все было написано на лице. И выглядел он так, словно действительно догадался об истинной причине появления ожога. Даже если на взгляд самой Джейн он особо ничем не выделялся. А Византийский тут же подхватил за братом, ощерившись, как маленький волчонок. В словах этих двоих Джейн уловила намек на угрозу. Ей это не понравилось.
– Поэтому мой повар меня туда и не пускает, – добавила она, улыбнувшись. – Но я в порядке, спасибо, что спросили, господа.
Она еще раз перебрала документы, закрыла папку и постучала по ней костяшками пальцев. И тут ей пришло в голову, что, возможно, Азурит так открыто признался во внебрачной связи, чтобы замаскировать свое участие в каком-нибудь более крупном преступлении.
«Я не убивал вашего брата, Джейн, я в это время кое с кем в постели кувыркался!»
Она внимательно посмотрела Азуриту в глаза. Глаза у него были честными. Впрочем, никогда не стоило верить честности глаз двуногого существа. Если, конечно, это был не тушканчик. Или голубь. Тушканчикам и голубям Джейн верила.
– Вы куда-нибудь выезжали в последние полгода? – спросила она, ловя реакцию каждого из мужчин. – Если да, вам требуется справка о вакцинации против ветрянки. От обоих.
На самом деле, это руководство пока что носило лишь рекомендательный характер. Господин Грюн всего две недели назад высказал беспокойство насчет участившихся случаев болезни и посетовал на недостаточное усердие цветоподборщиков провинции.
Но Джейн не зря считалась королевой бюрократии. Мало кто умудрялся держать в голове сразу столько рекомендаций, постановлений и правил, как она. И до этого дня никто ее еще пока не превосходил.

Мимоза играла довольно убедительно. Но несмотря на не прошедшие даром годы префектства, опытному глазу все же было заметно, что она играла. То, как она вдруг сообщила о поваре, до этого момента не выходя из деловых рамок, еще больше укрепило уверенность Дэмиана в своей правоте.
И, похоже, он напрасно затронул эту тему.
Мимоза не стала их выгонять или звать охрану. Вместо этого она встала в излюбленную позу бюрократа. Решила начать ставить им палки просто потому, что могла. Так же, как Малахитовая решила встать между ним и Арчи. Не ради какой-то цели. А тоже лишь потому, что могла.
И так же, как в тот момент, Дэмиана взяла злость.
– По странному стечению обстоятельств, госпожа Мимоза, нам никто не удосужился об этой мелочи сообщить, – он расправил плечи и выпрямился в кресле; он не поднимал голоса, но в его тоне явно слышался вспыхнувший гнев. – Ни в приюте, ни в СУДе, ни в ЦИА, ни в Ратуше, – Дэмиан взмахнул ладонями, указывая на Арчи и брата. – Не были бы вы столь любезны объяснить, зачем двоим взрослым людям справка о ветрянке? Всех одинаково прививают еще в детстве!
Несмотря на то, что в минуты гнева он держал себя в руках примерно так же, как ободья – горящую бочку с порохом, Дэмиан еще пытался себя контролировать. Кричать на префекта всегда было так себе идеей. Какой бы занозой в заднице тот ни был.
– И если ваш повар не пускает вас на кухню, то как вы умудрились там обжечься? – продолжил наседать он.

Джейн нахмурилась и поджала губы. Азурит, словно опытный мошенник, продолжал сверкать улыбкой, больше походивший на оружие, серый злился, Византийский пытался договориться. Не на такую реакцию она рассчитывала, когда устраивала эту проверку.
Она ожидала увидеть растерянность, сомнение, возможно – страх. Вместо этого она увидела уверенность в собственном праве. Что было объяснимо, если странная парочка была уверена, что помощь Главного префекта открывает все двери. Но Джейн это как-то не убедило.
– Вы пришли моего повара обсудить или все-таки вашего потенциального сына, господин… – она демонстративно приподняла угол папки, прежде чем назвать фамилию серого: – С-64?
У нее никогда не было проблем с запоминанием чисел. В семь лет она весьма гордилась тем, что могла воспроизвести первый том Правил по памяти. Но серому об этом знать было не обязательно.
У Джейн что-то изжогой загорелось в груди. Спустя мгновение она осознала, что это была обида. Вот это она получала за хорошую работу – вагоны ненависти, прикрытой или не очень.
– Я абсолютно уверена, господин Византийский, что его формулировку в письменном виде вы увидите через две недели, когда ее вам положат на стол, – Джейн изобразила очередную улыбку. – И мне очень хочется думать, что к тому моменту мы не столкнемся с детской эпидемией. Господин Грюн еще не говорил с вами об этом?
Впрочем, переговоры затягивались. Джейн понимала, что если она просто их завернет, ничто не остановит их от того, чтобы прийти еще раз, когда в этот кабинет вернется бедная Морозное Небо. И та может, испугавшись присутствия Византийского, сразу подписать документы, не разбираясь. Похоже, на это и был расчет. И кто знает, что потом будет с мальчиком?
Джейн позволила тишине вновь улечься, после чего подалась вперед и задумчиво подперла подбородок кулаками.
– Скажу прямо, господа, – начала она, отняв руки, – документы у вас в порядке. Но сейчас мальчик сыт, у него есть крыша над головой, и он находится среди людей, для которых дать ему достойное Коллектива образование – работа и гражданский долг. Что такого, что не может дать муниципальное заведение, можете дать ему вы двое? А вы, господин Византийский, готовы поручиться за этих людей и благополучие ребенка?

Дэмиан поймал взгляд Виктора и очень, очень сильно постарался успокоиться. Он и сам прекрасно понимал, что раз завуалированная угроза на Мимозу не подействовала, крики делу точно не помогут. После того, как та в отместку предсказуемо решила наступить на самую больную мозоль, успокоиться стало еще сложнее. Конечно, он должен был уже привыкнуть. По его статусу только ленивый бы не прошелся. Стоило уже нарастить кожу и перестать реагировать.
Дэмиан не мог. Но все же он заставил себя заткнуться и весьма неприветливо улыбнулся.
И давно же Мимоза сама посещала приют? Видно, давно, раз спрашивает такие глупости. Он крайне сомневался, что она вообще когда-либо заглядывала дальше стопки отчетов. Сколько поступило, сколько выпустилось – кого волнует остальное? А ведь не нужно быть префектом, чтобы понимать, что детей в приюте в разы больше, чем воспитателей.
Когда все закончится, ему стоит напомнить Виктору, каким префектом становиться точно не надо.
– Алистер там несчастен, – голос Дэмиана дрожал от сдерживаемой злости, но он сдерживался, чтобы не ляпнуть того, отчего Мимоза точно выставит их вон. – У мальчика тянется сплошная черная полоса со смерти матери. За ним кто-то должен присмотреть, – он сделал паузу, раздумывая, стоит ли покушаться на иллюзию Желтого префекта о работе приютов: – И желательно, чтобы у этих кого-то не было еще десять детей с такими же печальными историями сверху.
Тему ожога он решил пока отпустить. Будь Дэмиан на работе, он так бы просто не оставил Мимозу в покое. Но сейчас от ее подписи зависело благополучие сына Арчи.
А Дэмиан всегда считал себя человеком гибких принципов.