Руконожка была последним "последним" животным, к которому не водили фотографироваться последних же Главных префектов. "Внутреннего редактора" Бекки свело судорогой, когда она представила эту мысль напечатанной, но куда денешься, если это истинная правда. Она же не виновата в том, что Главные префекты сменяются слишком быстро. Конечно, панда была очаровательна и, согласно статистике, вызывала умиление у всех возрастных групп, за исключением мужчин-холостяков старше шестидесяти, но это же будут картинки для рубрики "Найди десять отличий" или "Вечная панда и нечто пурпурное рядом". На взгляд цензора это могло вызвать неправильные мысли. Поэтому господину Византийскому сегодня досталась руконожка. Пока новый главный префект оправдывал ожидания - на руконожку он смотрел стоически и готовился принести себя в жертву ради юных натуралистов Смарагда.
Журналистка тоже знала свое дело, список вопросов был утвержден две недели назад и согласован во всех инстанциях, к тому же дополнительно были подготовлены два неожиданных вопроса, заранее представленные префекту на ознакомление, их журналистке надлежало задать как бы в порыве вдохновения. Сомнения вызывал только фотограф. Она привыкла работать с опытным господином Ржавым, но после последнего повышения порога цветности он стал серым и начальство решило, что лучше не брать его на такую ответственную съемку.
Юный господин Ботвинья в куцем пиджачке метался по залу в поисках выгодных ракурсов. Он уже успел лечь на пол, забраться на стул и теперь сунулся прямо в вольер со всей своей аппаратурой. Хорошо, что зверек был спокойным и практически не обращал на него внимания, только перебрался на ветку пониже и теперь грелся в тепле ламп.
Ботвинья в очередной раз переставил лампы, установил штатив с фотоаппаратом, посмотрел на все это как живописец на полотно, над которым работал полгода, и удовлетворенно кивнул.
- Все готово, прошу прощения за ожидание, господин Главный префект. Но вы же понимаете, все должно быть идеально! - Ботва развернулся и эффектно махнул рукой, приглашая Виктора войти в вольер, одновременно он шаркнул ногой, зацепил провод лампы, она рухнула, как в домино, потянула за собой две других, а затем штатив фотоаппарата.
Пару секунд он опасно балансировал на одной ноге. Журналистка и Вайда в унисон сказали громкое: "Ах!" - и всплеснули руками, но сделать уже ничего не успели. Вся конструкция рухнула, погребая под собой последнюю в мире руконожку.
Воцарилась мертвая тишина и, наконец, Ботвинья нервно прошептал:
- Ох, кажется ее придавило. Может быть, позвать цветоподборщика?

Отредактировано Ребекка Вайда (2016-10-26 21:26:34)

Себя Бекки жалела больше, чем руконожку, поэтому быстро взяла себя в руки. Ну руконожка, ну последняя, что ж теперь.
- Позволяют, - уверенно ответила Ребекка за фотографа. Господин Византийский умел доходчиво доносить информацию, а она всегда ценила это качество в людях. - Спящая руконожка будет символизировать покой и стабильность в обществе под бдительным оком Главного префекта.
Она оглянулась на журналистку.
- Это можно записать, госпожа Грушевая. К тому же никто не мешает снимать руконожку со спины в тот момент, когда вы, господин Византийский, будете смотреть ей в лиц... в мордочку с любовью и нежностью. И нужно немного подождать с объявлением о ее смерти сразу же после визита господина Византийского. Нехороший контекст. Завтра в первой половине дня, полагаю, она еще может поспать в вольере, потом закроем его на карантин, сделаем какое-нибудь мероприятие у таракана, чтобы отвлечь людей, и мелким шрифтом напишем в "Спектре", что руконожка умерла от старости, - сообщив все это, Ребекка подошла к фотографу, который считал, что его жизнь кончена, а потому был рассеян, и успела поймать штатив с фотоаппаратом.
- Седрик, внимательнее. Второго аппарата у вас с собой нет, а господин префект не будет ждать, пока вы съездите за новым.
Дальнейшая расстановка оборудования шла уже под бдительным контролем Бекки, которая проследила, чтобы в проводах никто не запутался. Одно дело, если штатив упал на руконожку, а вот если он упадет на префекта... Он, конечно, вряд ли погибнет так же бесславно, зато их жизнь сразу радикально переменится, а Вайда так любила стабильность.
- Все готово, господин Византийский, - она оглянулась на префекта. Теперь вольер по периметру был уставлен аппаратурой, а в центре у подножия искусственного деревца лежала дохлая руконожка.

Фотограф с тоской глянул на Бекки, ожидая от нее распоряжений. Она слегка приподняла одну бровь. Вот никогда не знаешь, чего ожидать от этих красных - обязательно в историю влипнут, остальных за собой потянут, а потом умоют ручки и переложат на тебя всю ответственность. Но сейчас был совсем не тот момент, чтобы оставить страдальческий взгляд Ботвиньи без внимания и дать ему возможность выкручиваться самому. Ребекка решила, что потом она ему это еще припомнит - ой, как припомнит... - и окончательно взяла руководство процессом в свои руки.
- Седрик, - "господин" по отношению к Ботвиньи был навсегда вычеркнут из лексикона Бекки, и это был показатель, - снимаете по моему сигналу. Акцент на лице господина Главного префекта. Руконожка пусть будет контрастной, но немного в тени. Сейчас сделаем пару фотографий, где видно ее мордочку, потом перейдем на съемку только со спины. Господин префект, вот сейчас все очень хорошо, но, пожалуйста, слегка улыбнитесь. Не слишком сильно, чуть-чуть задумчиво, как будто вы о чем-то вспоминаете. Во взгляде должно быть чуть больше теплоты. Хм... У вас был в детстве щенок или котенок? Вот представьте, что это он, и осторожно погладьте пальцем руконожку по голове. А если не было, вообразите, что вы всегда хотели его завести, и вот, наконец, вам его принесли. Госпожа Грушевая, - не оборачиваясь, скомандовала Вайда, - тему можно поддержать.
- Господин Византийский, - тут же включилась Грушевая, и подошла к самому вольеру с карандашом и блокнотом наготове. - Наши читатели хотели бы узнать, каких животных вы любите и держали ли кого-нибудь у себя дома.

Отредактировано Ребекка Вайда (2016-10-30 20:50:28)

Гамма чувств на лице Главного префекта была именно той, что нужно - смесь долгого ожидания, радости, восхищения и нежности. Бекки очень живо представила подаренного ему щенка. Чтобы не сбить настрой, она махнула рукой фотографу и прошептала:
- Снимайте! Быстро! Подряд кадров десять-пятнадцать, потом выберем. И не вздумайте мне испортить пленку, вы ведь понимаете, что пересъемки не будет?!
Седрик остервенело защелкал затвором. У сетки вольера так же остервенело писала в своем блокнотике Грушевая.
Процесс шел, журналистка пыталась не пропустить ни одно слово из достаточно пространного ответа, и пока образовался небольшой перерыв, Вайда заговорила с префектом:
- Простите за вольность, но когда я просматривала ваши фотографии перед организацией интервью, вы мне представлялись, скорее, с котом. Таким большим и гладкошерстным. Теряю квалификацию, наверное.
Вайда прикинула, что доги живут как раз лет семь, и пес префекта, скорее всего, уже умер.
- После опубликования вашего интервью найдутся желающие преподнести вам щенка, господин Византийский, - Бекки даже не использовала слова "наверное", потому что желающие уже стояли в очередь. Только вот среди них были как собачники, так и кошатники, Ребекка почему-то ставила на вторых, но раз уж она ошиблась... - Щенка какой породы вам будет уместнее подарить? Это сделают юные волонтеры, которые работают в питомниках.

Ребекка в ответ тоже улыбнулась, а про себя отметила, что все, о чем говорил Главный префект, было очень правильным - о долге, ответственности, пользе... Но ни слова о собственных чувствах, будто их и нет. Для двадцатилетнего юноши - а Бекки собрала о префекте всю информацию, которую удалось найти - он был слишком осторожен и дипломатичен.
- Самоеды - это такие белые и пушистые собачки? - господин Византийский либо профессионально умел ставить сложно выполнимые задачи, либо действительно мечтал именно об этой собаке всю жизнь. Достать ее было крайне трудно, Вайда сомневалась даже, что эти псы сохранились в принципе. Но теперь придется найти. - Я поняла, господин Главный префект, вам подарят щенка самоеда.
Ну или просто кого-то белого и пушистого такого же размера (к счастью, энциклопедии собачьих пород теперь уже тоже не существовало, так что сверяться было не с чем).
- Вы закончили, Седрик? Прекрасно, теперь давайте приступим ко второй части. Разрешите, я вам помогу, господин Византийский.
Ребекка подошла и аккуратно пристроила усопшую руконожку ему на плечо, теперь мордочка была скрыта от камеры.
- Пожалуйста, придержите ее рукой. Да, вот здесь. А теперь посмотрите, пожалуйста, в камеру - спокойно и уверенно. Животное как будто находится под вашей защитой, пригрелось и заснуло. Седрик!
Вновь защелкал затвор, а журналистка задала следующую партию вопросов про семью - насколько важны для господина префекта семейные ценности и где должна проходить граница для молодого поколения между самостоятельностью и привязанностью к семье.

Какие именно советы своих опытных родственников слушает господин Главный префект? Как часто он устраивает семейные ужины? Именно такие вопросы задала бы Ребекка после этого обтекаемого ответа, если бы сама была журналисткой и хотела немножко погонять оппонента по рингу. И если бы им являлся не Главный префект, а кто-то помельче. Господин Византийский был как будто полит лазурью - со всех сторон гладкий, глянцевый, так и сияет в свете фотоламп. Интуиция подсказывала Бекки, что так не бывает, и вызывала нечто сродни охотничьему азарту. Хотелось сделать что-то такое, что заставит его потерять равновесие и сказать нечто необдуманное, увидеть, что там внутри под этой идеально гладкой оболочкой. Но с главным префктом играть в такие игры было опасно, в два счета отправишься на Перезагрузку.
- Седрик, еще несколько кадров с этого ракурса.
Они переждали минуту, пока фотограф поменял пленку, а затем Ребекка снова подошла к префекту.
- Осталось совсем немного, господин Византийский, и вы сможете продолжить уже только с госпожой Грушевой. Давайте попробуем немного пересадить эту злосчастную руконожку. К большому сожалению, она не выглядит слишком живой. Пусть она обхватит вашу руку лапками.
Ребекка сняла руконожку с плеча Виктора и начала пристраивать к нему на запястье. Шерстка бедной животинки так и оставалась пушистой и теплой, поэтому если не сильно вдумываться в происходящее, особого неприятия это не вызывало. В какой-то момент префекту могло показаться, что она дернула лапкой, но скорее всего это просто Ребекка пыталась ее закрепить на руке.
- Госпожа Грушевая, а вы не останавливайтесь, у господина Главного префекта очень плотный график сегодня.
- Господин Византийский, - тут же включилась журналистка, - продолжу тему семьи. Вы очень молоды, и наши читательницы мечтают узнать собираетесь ли вы в ближайшее время связать себя узами брака и какой должна быть ваша избранница.
Руконожка тем временем никак не желала цепляться за префекта. Вайда уже подумывала ее привязать темной ниткой, которую будет не видно в шерстке, как вдруг зверек дернулся, вывернулся у нее из руки, быстро пробежался до плеча Виктора, глянул в его глаза своими круглыми плошками, а потом шустро сиганул прямо на голову Бекки и устроился у нее на макушке. Старший цензор ЦИА не слишком жаловала маленьких лазающих животных вроде мышек и всяких руконожек. Но она была профессионалом, поэтому брала себя в руки и делала вид, что все это ее совершенно не трогает. Однако до сих пор ни одна живая тварь не пыталась залезть ей на голову и начать перебирать лапками в волосах, поэтому Бекки пронзительно завизжала. Грушевая подпрыгнула на месте и замерла, прижимая к себе блокнот, а Ботвинья, в голове которого вновь включился обратный счетчик баллов, судорожно схватил аппарат и спрятал под куртку, чтобы не повредить ненароком.

Отредактировано Ребекка Вайда (2016-11-03 20:31:58)

Ребекка понимала, что старшие цензоры, которые хотят со временем дорасти до должности начальника отдела, так себя не ведут, но поделать ничего не могла. Чувствовать как эти почти паучьи лапки копошатся у нее в волосах было просто невыносимо, и эмоции, которые при этом возникали, требовали немедленного и очень громкого выражения.
Прекратила визжать она только тогда, когда поняла, что Виктор снимает у нее с головы руконожку, а бедное животное от стресса, вызванного пронзительным ультразвуком, только сильнее вцепляется в волосы.
Бекки чувствовала себя отвратительно и готова была сквозь землю провалиться, а еще с ужасом думала о том, что зеркала нигде рядом нет, а на голове у нее наверняка лебединое гнездо.
- Простите, господин Византийский, - попыталась она оправдаться севшим от волнения голосом, - это было слишком неожиданно. Но... Но в этом есть хотя бы один плюс. Руконожка жива и нам не нужно придумывать, что с ней делать.
Она попыталась осторожно пригладить взъерошенные локоны, снова глянула на вполне искренне улыбающегося префекта, виновато улыбнулась в ответ и подытожила все происходящее:
- Какой кошмар. Давайте закончим фотосессию и запишем интервью. Осталось немного. Если не возражаете, я присяду, а то у меня ноги трясутся, это все было слишком уж неожиданно.
Ребекка села на искусственный пенек, установленный в вольере, Седрик тем временем приладил на штатив фотоаппарат, а Грушевая опять достала блокнот, но близко к вольеру уже не подходила. Видимо, ожившая и слишком шустрая руконожка ее не слишком вдохновляла.
- Вот вы сейчас ее замечательно держите, давайте так и сфотографируем. Снимайте, Седрик.
Руконожка смотрела своими плошками то на Виктора, то в камеру, потом перескочила к нему на плечо, села у самого уха и начала осторожно перебирать лапками волосы на виске.
- Г... Господин Главный префект, - подала голос Грушевая, неотрывно глядя на зверька и мысленно содрогаясь. - Нашим читателям еще было бы очень интересно узнать, случалось ли вам попадать в какие-то непростые ситуации, требующие проявления силы воли и самоотверженности.
По ее взгляду было понятно, что сейчас случилась именно такая ситуация, префект продемонстрировал героизм и спас девушку от чудовища. Как минимум, от огнедышащего лебедя.

Ребекка к этому времени полностью осознала, что все не так уж плохо. Руконожка жива, префект вроде бы не злится, фотографирование и интервьюирование идут своим чередом... Конечно, сегодня утром, собираясь на работу, она и не представляла, что интервью с Виктором Византийским может превратиться вот в такое вот... Но нет худа без добра.
Она дала фотографу еще несколько негромких указаний, он отщелкал вторую пленку и начал потихоньку собирать лампы. Фотосессия была закончена. Ребекка хотела уже ретироваться из вольера, оставив префекта с дотошной Грушевой, когда Виктор неожиданно предложил ей погладить руконожку.
Бекки растерянно уставилась на него, не понимая, шутит ли он. Самый главный и самый молодой префект Смарагда смотрел весело, даже, пожалуй, озорно и всем своим видом намекал, что ему не пятьдесят и даже не тридцать, а всего двадцать и ему жуть как надоело интервью и все эти правильные слова, а дохлым вяленым журналистам он предпочитает живых руконожек, пусть те и напоминают лохматых пауков. И вообще, сегодня он уже проявил столько выдержки и понимания, что их засаливать пора на долгую зиму.
Вайда подошла и осторожно, одним пальцем почесала руконожкину макушку. Вот удивительно, дохлую она трогала совершенно спокойно, а живая вызывала содрогание своими суставчатыми лапками, которыми она цеплялась за все подряд. Впрочем она была теплой и пушистой. Бекки почесала ей спинку, а потом подняла глаза на префекта и неожиданно даже для самой себя тихонько спросила.
- Вам точно нужно дарить эту собаку?

- Подарить? Это тоже должна делать не я, а рукон... то есть юные работники питомников? - Самым серьезным тоном поинтересовалась Вайда. Она никогда не позволила бы такое, если бы сейчас их слышал кто-то еще, но говорила она тихо, а журналистка и фотограф были далеко.
А еще... Еще старший цензор великолепно помнила эту книжку в своем раннем детстве. Вот только проблема заключалась в том, что тогда сразу и отменили все книги и энциклопедии, которые касались пород животных. Они тоже должны были быть равны, как и члены их дружного Коллектива. Интересно, откуда же раздобыл книгу господин префект - образец для подражания и пример для молодежи? Но это был тот вопрос, который не следовало задавать даже один на один.
- Я немного представляю, о чем речь, господин префект. У меня тоже была эта книжка, так что вы обязательно получите самоеда, - она улыбнулась и развела руками. - Или почти самоеда. Но его доброту и пушистость я проверю лично.
Она шагнула за пределы вольера с чувством некоторого облегчения. Внезапно ожившая руконожка все же была излишне шустрой.
- Что касается фотографа, то частично в этом моя вина, - вынуждена была признать Вайда. - Но выбор был невелик. Раньше мы работали с мистером Ржавым и горя не знали. Но после того как повысили порог цветности он стал серым. Думаю, для вас не секрет, что СУД не слишком рекомендует подпускать к вам серых, а в ЦИА считают, что для такого деликатного дела, как интервью, вы и сами предпочтете хроматиков. Или вы все-таки выберете профессионализм?

Отредактировано Ребекка Вайда (2016-11-10 00:59:11)

- Личная проверка входит в мои непосредственные должностные обязанности, господин Византийский. Но если нет, я добавлю ее в обязательное хобби, - едва заметно улыбнулась Вайда. - А то, боюсь, если что-то случится еще и с самоедом, моя балльная книжка этого не переживет.
Следом за ними из вольера вышел фотограф, обвешанный своим оборудованием, и постарался исчезнуть с глаз префекта как можно скорее. Он уже был в панике перед проявкой и собирался мчаться к господину Ржавому и просить его все сделать самому, а то так удачно начавшаяся карьера в ЦИА могла закончиться очень и очень быстро.

- Интервью с префектом - это не просто интервью, - тут они оба выходили на весьма скользкую дорожку. - Я думаю, вы согласитесь, что журналисты и фотографы в этом случае должны быть проверенными. Я ни в коем случае не могу сказать, что в ЦИА работают люди, имеющие... скажем там, спорную биографию. Но в данном случае она должна быть безупречна. Уверяю вас, что господин Ботвинья весьма серьезный молодой человек, а, главное, молчаливый. Он сделает выводы и займется усовершенствованием своих личностных качеств. В следующий раз такой накладки не будет, уверяю вас, - последние слова Ребекка произнесла самым убедительным тоном, на который была способна. - И, разумеется, мы подыщем ему хорошего сменщика, чтобы у вас, господин Византийский, всегда был выбор.

Госпожа Грушевая стояла рядом с карандашом на изготовку и преданно смотрела на префекта.
- Господин префект, - вернулась Вайда к основной теме сегодняшней встречи. - Как мне сказал ваш секретарь, в час у вас следующая встреча. Есть еще пятнадцать минут, чтобы вы ответили на вопросы госпожи Грушевой. А я пока спущусь вниз и предупрежу вашего шофера, чтобы он подал машину.