Художественные выставки в Коллективе были явлением настолько редким, что Арчибальду часто казалось, что их отменили вовсе еще Скачка два назад.
Места, в которых можно было увидеть стòящие произведения Прежних, Арчи мог бы выкрикнуть и сквозь ночной ужас, если бы его разбудили ночью с просьбой их перечислить; с “современными” же произведениями дело обстояло совсем плохо. И поэтому когда в Коллективе объявился новый художник – гражданин большого таланта и счастливчик с отличным доступом к общевидным краскам, Арчи был первым, кто вызвался отвечать за освещение столь необыкновенного события со стороны ЦИА. НСЦ против кандидатуры не возразило, так что, когда новому таланту от искусства не без помощи организации из трех букв удалось выбить себе собственную вставку, Азурит тут же начал потихоньку обрабатывать Дэмиана и совращать его на совместный поход. Причем совращать чаще в прямом смысле.
Наконец, после интенсивных уговоров, субботним утром тридцатого июля они вдвоем – к удовольствию Азурита – выдвинулись на место дислокации выставки.
– Я так горжусь тобой, Дэмиан, – в очередной раз за день широко улыбнулся Арчи, и как только по пути они завернули на менее людную улочку, с откровенным удовольствием шлепнул Дэмиана пониже спины. – Напомни мне потом еще раз вознаградить тебя за твое мужество.
Всю оставшуюся дорогу до выставки Арчи всячески пытался поддерживать дух Дэмиана, никогда не проявлявшего особого горячего желания проводить половину выходного дня среди хромогенции, любителей искусства, журналистов, НСЦ, ЦИА и картин, приподнятым, обещая бесплатную еду и неплохую выпивку. Азурит пока не знал, чем так отличилось это дарование, но на организацию события устроители, по слухам, не поскупились.
Арчибальду казалось, что только эти приятные мелочи были способны подольше удержать Дэмиана в помещении и таком обществе, так что когда их путешествие подошло к завершению своей первой части, и они зашли в зал, Арчи даже затаил дыхание, втайне надеясь, что те самые слухи о хорошей организации действительно правдивы.

– Ты запомнил Ротко! – негромко, но от этого не менее страстно восхитился Арчи, после того, как прижался к Дэмиану плечом, для окружающих – просто пристраиваясь к созерцанию картины. – Какой ценитель искусства у меня подрастает.
Мягко улыбнувшись, Арчи взглянул на Дэмиана и едва сдержал порыв взять его за руку в качестве физического дополнения к похвале.
Если призадуматься, дела на выставке становились все более странными с каждой секундой: Дэмиан не предпринимал попыток сбежать, называл художников Прежних по именам и даже начал хвалить выставку – вот уж что Арчи точно не ожидал сегодня услышать. Теперь, как подсказывал жизненный опыт, странности либо должны были закончиться на отметке 3, либо должны были посыпаться весенним градом.
Арчи огляделся.
– Я не знаю, если честно, – негромко протянул Арчибальд, оглядывая примерное количество представленных полотен и заодно заново оценивая обстановку. – Честно говоря, сегодня у меня информации мало, как никогда: НСЦ не особенно делились знаниями. До такой степени, что я вообще удивлен, что они обратились к нам за освещением события – по-моему, они уже были бы готовы сделать все сами, будь у них меньше своей работы.
Затаив дыхание, Арчи переместился к следующему полотну и, наконец осмелившись выдохнуть, вновь обратил взгляд на Дэмиана:
– Но не переживай, мой юный искусствовед, у тебя будет шанс все выяснить. Что-то мне подсказывает, что та толпа как раз по его душу. Хочешь сразу высказать ему восхищение, или побродим по залу еще?

– Но надеюсь, твой юный искусствовед подрос достаточно, чтобы уединиться с одним взрослым дядей на ближайшей горизонтальной поверхности, – чуть слышно проговорил Арчи, ненавязчиво наклонившись к самому уху Дэмиана, а затем с едва заметной улыбкой выпрямился и взглянул на картину.
–Да, именно это я и хочу сказать. Ребята из НСЦ связались с нами и попросили лишь о “корректном и приемлемом” освещении события, но уж никак не об устроительстве. Мы едва сумели выбить из них, где именно все будет проходить. Почему-то они не сияли при мысли, что мы узнаем локацию за целых несколько дней до выставки. Потому что это, конечно, секретная информация, – с легким оттенком сарказма в последних словах проговорил Арчи, уводя Дэмиана к следующей картине.
На последний вопрос Дэмиана Арчибальд в ответ лишь качнул головой и произнес: – Нет, ничего.
На несколько секунд он отвлекся, разглядывая картину, но очень скоро что-то заставило Азурита перестать изучать полотно, и Арчи снова посмотрел на Дэмиана:
– Первая. Я никогда и ничего раньше о нем не слышал и надеюсь только на то, что смогу вытянуть из него достаточно информации за бокалом вот той общевидно-золотистой жидкости.
Арчи кивнул в сторону стоящего в отдалении столика с бокалами и, сладко улыбнувшись Дэмиану, уже тише добавил:
– Но не волнуйся, если шампанское не подействует, я торжественно обещаю тебе не отволакивать его в подсобку со швабрами “на разговор”.

– Именно так, – кивнул Арчи, рассматривая полотно. Лазурная линия его заворожила, и он помолчал некоторое время, прежде чем снова обернуться к Дэмиану.
Примерно в этот же момент со стороны группы в другом конце зала раздался звонкий взрыв смеха,  и Арчибальд, отвлекшись на них, сначала обратил свое внимание на толпу, и только потом обернулся к Дэмиану с намерением предложить ему выпить и познакомиться с художником (в таком порядке), но Дэмиана на месте почему-то не оказалось. За несколько мгновений Арчи рассмотрел воздух в том месте, где должен был быть Дэмиан, и затем быстро интуитивно опустил взгляд вниз. То, что он увидел, заставило и его самого опуститься вниз, и вид лежащего перед ним сейчас, а минуту назад вполне активного офицера, не позволил ему обратить внимание на возникшую боль в коленях от слишком резкого движения.
– Дэмиан! – Азурит схватил Дэмиана за плечи и насколько мог быстро и аккуратно уложил его на спину.
– Эй! – звонко, максимально звучно и громко выкрикнул Арчи, обращаясь уже к толпе. – ЦИА говорит. Цветоподборщика сюда, быстро!
Нахмурившись, он еще раз быстро глянул на заволновавшуюся группу людей, убедившись, что они не остались стоять на месте, и тут же снова занялся Дэмианом. Быстро расстегивая верхние пуговицы его рубашки, Арчи успел подумать, что оторвет художнику с его вредоносными полотнами все выступающие части тела и концептуально развесит у него же в студии, чтобы детально донести мысль.
В том, что виноваты были именно полотна, Арчибальд сейчас не сомневался – других причин он пока не видел.

– Я тебя удивлю, Дэмиан, но сегодня первым ее нашел ты, – радостно улыбнулся Арчи, как только Дэмиан подал первые признаки жизни. И все-таки он был прав, когда не хотел идти на выставку: местные монументы современному искусству оказались опасными для СУДейского здоровья.
Пока Дэмиан приходил в себя, Арчи держался рядом и старался не думать о том, какое количество человек не кинулось исполнять его просьбу, чтобы окончательно и бесповоротно не порушить представление окружающих о ЦИА как о престижной в своем образе организации. Однако нужда напрягаться отпала сразу, как только Арчибальд снова услышал голос Дэмиана:
– А ты что, против? Я решил, что нам можно привнести немного своего искусства в эту обстановочку.
Не успел Арчи подтвердить свою мысль каким-нибудь случайным прикосновением к Дэмиану, как на горизонте возник, судя по значку и всему витавшему вокруг него флеру, сам виновник нынешнего торжества. Арчи оглядел подошедшего быстро, но внимательно, как научили его профессия и, в большей степени, весь его образ жизни, и, чуть заметно приподняв бровь, посмотрел творцу в глаза. Цветовая иерархия цветовой иерархией, но все прекрасно видели, что совсем недавно дела были не в порядке точно не у него, Азурита. Этот факт никак не способствовал тому, чтобы Арчибальд оставил идею редекорирования художника.
– Бенджамин Тициановый, я полагаю? – вежливо поинтересовался Арчибальд, одаривая художника не менее вежливой улыбкой, не предвещавшей, впрочем, ничего особенно приятного. – Арчибальд Азурит, ЦИА. И, как я уверен, вы и сами заметили, у офицера СУДа Дэмиана С-64 минуту назад возникла небольшая проблема.
Не откладывая разбирательства в долгий ящик, Арчи слегка понизил тон, продолжая обращаться к Тициановому все с той же далеко не сияющей вежливой улыбкой на губах:
– У меня есть все основания полагать, что источником проблемы явилось одно из ваших полотен. Что вы можете сказать по этому поводу?

Арчи вернул Тициановому не менее вежливую улыбку, освещая ее сиянием ближайшие три полотна, если не меньше. Ненавязчиво поддерживая Дэмиана рукой, он излучал вежливость, чистоту помыслов и флер светских приличий; негромко цокнув языком, заметивший изящный художественный поворот Тицианового в буфет Азурит сдвинул брови в искренней скорби и негромко, чтобы слова не доходили до лишних ушей оставшихся стоять в другом конце зала посетителей, с неподдельным сожалением протянул:
– НСЦ будут не очень рады получить отрицательный отзыв о выставке с настоятельной рекомендацией со стороны начальства ЦИА о ее не-посещении. Мне так жаль, господин Тициановый.
Надеясь на то, что к этому моменту завоевать внимание художника все же получилось, Арчи смягчил свою мнимую скорбь куда более внимательным взглядом на художника и еще тише, но куда более убедительно продолжил:
– Понимаете ли, в чем дело. Сегодняшние дюжины людей здесь как раз из-за нас, а завтра их, из-за нас же, уже не будет. Но если вы знаете, как избежать такого досадного фальстарта вашей карьеры, я бы настоятельно посоветовал вам отправить за господином Корраловым кого-нибудь из сотрудников галереи, а вы, как разумный гражданин, поделитесь со мной и офицером СУДа небольшой информацией и расскажете, как с ним могла случиться такая проблема. Надеюсь, вы меня поняли?
Говорил Арчи мягко, убедительно, с вновь появившейся тенью вежливой улыбки на губах и внимательным взглядом. И мало кто мог догадаться, что выступающие части тела художника были в одном неправильном ответе от досадной, но артистичной участи украшения студии.