Blind spot |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Blind spot » Архив незакрытых тем » [08.08.0666] Прошла зима, настало лето – спасибо Манселлу за это!
Участники: Ребекка Вайда, Виктор Византийский, Дэмиан С-64, Арчибальд Азурит
Дата и место: 8 августа, выcтавка достижений Хромомолодости
Сюжет: долг службы обязывает двоих сотрудников ЦИА оказаться в опасной близости от скопища детей. В это же время Дэмиан оказывается в опасной близости от искусства. А сами дети – в опасной близости от высшего общества. Предвещается совершенно безобидный вечер, не правда ли?
Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-11-02 06:12:53)
Цок, цок, цок, цок... Выстукивала каблуками по асфальту Ребекка, направляясь к высокому зданию с колоннами. Центральный выставочный зал Смарагда, где сегодня открывалась выставка под патронажем Хромомолодости. К этой организации она относилась с подозрением. Появились они недавно, но хотели независимости и отсутствия контроля. Они ведь уже ЦИА, так зачем им какая-то цензура, да и проверять у них нечего. У Вайды был нюх на такие вещи, что-то там было не так. Никто и никогда не посмел бы отослать ее начальника, главу отдела морали, если бы их не прикрывали сверху. Интересно, чем же таким они занимались, что были государством в государстве. И эта выставка ей не нравилась заранее. Курировала ее какая-то Цитрус, дама неопределенного возраста с выразительностью взгляда снулой рыбы, которой можно было дать и тридцать, и пятьдесят.
Отделу морали не показали даже списка работ, и вчера Ребекка сунулась было в Хромомолодость, но эта самая патлатая Цитрус не дала ей пройти дальше порога. Она объявила, что выставка патриотична, отражает чаяния хроматической молодежи по всей стране, и ее, Эрминию Цитрус, очень удивляет недоверие, с которым к этому высоконравственному мероприятию относится отдел морали. Но она, Эрминия Цитрус, глубоко уважает отдел морали в целом и госпожу Вайду в частности, а потому будет рада видеть их на открытии. Разумеется, в качестве гостей.
А мероприятие ожидалось не местечковое, открывать его должен был Главный префект. Бекки уже успела его оценить. Может ему и было двадцать, но по тому как он себя вел и что говорил, этого сказать было нельзя. А что касается того, как выглядел... Ребекка еле заметно улыбнулась, мужчине молодость не мешает, если он мужчина, конечно. Так что сейчас была прекрасная возможность понаблюдать еще раз за префектом, а заодно посмотреть, как на этот раз отдуваться в случае неприятностей придется кому-нибудь другому.
Она показала на входе приглашение и прошла в зал, где уже гуляли немногочисленные гости. Детские работы были нарисованы общевидными красками, оформлены в однотипные паспарту и довольно плотно развешаны по стенам, иногда даже в два ряда. В центре прямо напротив небольшого подиума, на котором, надо полагать, господин Византийский должен был произносить речь, висело штук пятнадцать работ, изображавших Главного префекта. Там уже собралась небольшая группка, и выражения лиц у всех были очень озадаченными. Бекки, как ищейка, взявшая след, тут же направилась туда.
Пожалуй, про префекта можно было сказать только одно - он был очень пурпурным. В некоторых случаях пурпурными были даже волосы. Префект подпирал головой небеса, ловил лебедей и, видимо, сворачивал им головы (Ребекке стоило большого труда, чтобы не хмыкнуть, вспоминая несчастную руконожку), ехал куда-то на автомобиле и даже на поезде. Тут Бекки едва не поперхнулась. На первом вагоне была радостная надпись "Смарагд-Перезагрузка", на перроне толпились провожающие, а префект махал им из окна, приобнимая за плечи одного из будущих перезагружающихся. Как человек опытный, Ребекка понимала - в представлении автора префект ехал инспектировать место потенциальной Перезагрузки, ведь там злостные тунеядцы и хулиганы перерождались в будущих достойных членов Коллектива. Но выглядело это, мягко говоря, двусмысленно.
Была у префектской должности сторона, к которой Виктор был в некотором роде не совсем готов. И это даже не касалось вселенских заговоров, о которых они накануне вечером говорили с Дэмианом. Коллеги по серпентарию и возможность существования некоей силы над префектами пугали необходимостью столкнуться с неприятностями и более сильными людьми в полном одиночестве. Достаточно, чтобы накануне снова немного сорваться. Но, в целом, в свою способность справиться с этими сложностями, даже и без чьей-то поддержки, Виктор вполне верил. Так что, это шло где-то из категории "больно и страшно, но я, в целом, знаю, что с этим делать".
К категории "не страшно, но несколько напрягает и требует повышения навыков" относился тот факт, что роль префекта оказалась очень публичной. Быть центром внимания Виктор привык. И столь же хорошо он привык, вроде бы, оставаясь центром, переключать внимания окружающих на что-то другое и уходить несколько в тень. На родителях, одноклассниках и учителях это все работало практически безотказно. Но раньше Виктору не приходилось давать интервью для юных любителей природы или же выступать при таком количестве людей, будучи столь заметной фигурой, как предполагалось выставкой Хромомолодости. Это не пугало, но напрягало. Тем, что подобных Вайде, внимательных и не слишком стремящихся скрывать свою внимательность, может оказаться не так мало, как Виктору всегда казалось. А Виктор не испытывал ни малейшего желания делиться большинством своих личных соображений на публику. Получалось, что сбить таких, как Вайда, с толку можно было, лишь делая свои высказывания о чем бы то ни было более персонализированными. Виктор, в целом, был не против, но в ряде вопросов откровенно опасался сболтнуть на публике лишнего.
Так что на публичное мероприятие он шел со смешанными чувствами. Это, конечно, было не интервью. Виктор был тут фигурой официальной, так что переводить внимание с себя на Хромомолодость даже не особенно и требовалось. Все внимание и так было на ней. Скорее всего. Ну а если нет? Виктор уже заработал себе порядочную паранойю. Еще чуть-чуть - и ему начнут мерещиться заговоры на каждом шагу.
Радовало лишь то, что накануне он выпил меньше, чем мог бы, и что открытие выставки было назначено на середину дня, а не на ранее утро. Виктору удалось выспаться. Но только эти два факта и радовали.
Место выступления префекта было оформлено... В общем, оно было оформлено так, что Виктор понял: рано радовался. К его персоне все равно приковано много внимания. Внимания любопытных юных глаз, их родителей, сотрудников Хромомолодости, журналистов и кого только не. Галерея из портретов самого себя повергала в трепетный ужас. Тем более, что не все художники обладали хоть каким-то талантом.
На подиум сперва вышла некая Эрминия Цитрус, похожая на вяленую воблу, и произнесла короткую сухую речь о любви Хромомолодости к детям, о любви детей к Хромомолодости и о том, каких прекрасных результатов они достигли за такое короткое время. Если вся выставка была в том же духе, что и галерея имени Виктора, то... Ну, в общем, Виктор был готов признать, что результатов для такого короткого времени действительно было много. Даже многовато.
Виктор откашлялся, широко улыбнулся, поздоровался и заговорил. О том, как он счастлив быть приглашенным на открытие выставки. О том, как ему жаль, что в годы его детства такой организации не было. О том, как много граждан избежало бы Перезагрузки, окажись они в детстве частью такой организации. Похвалил таланты детей, которые он уже успел оценить в сфере рисования. Сказал, как польщен и тронут вниманием, которое уделили его персоне. Выразил надежду, что и вся остальная выставка не менее примечательна. Пообещал Хромомолодости всяческую поддержку Ратуши, если в том возникнет необходимость. Вряд ли таковая могла возникнуть. Судя по самоуверенности той же Цитрус, Хромомолодость сама кому угодно могла оказать поддержку. Наконец, осознав, что десятки восторженных детских глаз, - это что-то страшное, Виктор завершил свою речь, пожелав детям и сотрудникам Хромомолодости всяческих успехов и вернул слово Цитрус.
– А если это детская выставка, то там будут давать мороженое? Я хочу фруктовый рожок, – весело поинтересовался Дэмиан у Арчи, когда они поднимались по ступеням в выставочный зал.
Он подумал, что как-то зачастил на выставки. Не прошло и двух недель с того момента, как Дэмиан познакомился с современным искусством. Эта знакомство заставило его немного поваляться на полу и проникновенно побеседовать с цветоподборщиком, но в целом оставило при том же мнении, что и раньше: странное оно, это современное искусство. И вот он снова направлялся на выставку, на этот раз детскую. Не из любви к детской мазне, разумеется. У него было дело.
Дело заключалось в Чарли Ананасовом, бывшим по всем статьям одаренным ребенком, покладистым мальчиком, слушавшимся учителей и родителей и подававшим надежды на светлое будущее в НСЦ. Но. Всегда находилось это одно «но» – недавно Чарли начал проявлять непредсказуемые вспышки агрессии, чем приводил в ужас младшую сестру и ставил в тупик окружающих. Кто-то мог бы решить, что Чарли не хватало качественной порки, но Дэмиан подозревал, что все не так просто. Хороший мальчик Чарли Ананасовый ходил в ту же школу, что и Натаниэль Борщецки и все те проблемные дети, недавно попавшие на радар Синих чулок. И после краткого разговора с господином Незабудковым Дэмиан еще больше убедился, что Хромомолодость делает что-то нечистое со своими детьми.
– Если мороженого для меня не найдется, я буду вынужден снова упасть в обморок! – продолжал веселиться он, толкая дверь зала.
К тому моменту, как они прошли внутрь, Виктор уже успел закончить свою речь, а некая дамочка поднялась на сцену. Дети явно скучали и в нетерпении ждали момента, когда сопровождавшие их взрослые перестанут шикать на них за тихие переговоры и можно будет вернуться к своим, более важным делам. На первый взгляд, старшим из них было не больше десяти.
В иной раз появление брата в центре всеобщего внимания вызвало бы у Дэмиана такой приступ бешенства, что он дважды бы подумал, прежде чем соваться на выставку. Но вчерашний разговор давал надежду, что спустя столько лет они все же смогут подружиться. У Дэмиана был его Арчи, обещал появиться брат, и кажется, впервые в его жизни все налаживалось. Он чувствовал себя на вершине мира.
Пока лампы в зале были приглушены, а все софиты – устремлены на сцену, разглядеть, у кого из детей желтый значок, представлялось невозможным. Дэмиан покрутил головой в поисках лотка с мороженым, а затем, счастливо улыбаясь, повернулся к Арчи:
– Ну что ж, с чего начнем, коллега?
– Значит, одного утреннего рожка тебе сегодня не хватило? – улыбнулся Арчи в ответ, выруливая в зал вслед за Дэмианом. – Я куплю тебе твое мороженое по дороге домой, если обещаешь придержать обморок хотя бы до дивана.
Когда они с Дэмианом наконец оказались в зале, Виктор Византийский уже сползал с подиума, окруженного чем-то, что с натяжкой можно было назвать его портретами и сценками из будущей бурной префектской жизни.
Пробежавшись взглядами по рисункам, Арчи едва заметно усмехнулся уголком губ, сдержав комментарий относительно того, что ни один художник не изобразил бы его лучше, и занялся куда более интересными пассивными поисками чего-то, что хотя бы отдаленно напоминало вино или шампанское.
– Какая жалость, что мы прослушали речь главного префекта. Может, он повторит ее для меня по широте души и родственным связям? – рассеяно проговорил Арчи, наконец заметив тонущий в полумраке зала стол с напитками и закусками.
– Погоди, – быстро сообщив Дэмиану, что вернется через минуту, Азурит сдержал обещание, чуть позже вновь оказавшись возле него с двумя бокалами шампанского. Вручив один Дэмиану, Арчи отпил из своего, чуть поморщился, сделав мысленную пометку хорошенько поговорить с устроителями в родной организации и кейтерингом, и бросил рассеянный взгляд на вещавшую с подиума Эрминию Цитрус.
– Пока мы все равно ничего не можем сделать – твой Ананасовый сейчас скорее всего немного занят неохотным сидением на стуле и игнорированием взрослых на сцене. Подождем, пока включат свет, и попытаемся найти мальчика и его шедевры. И будем действовать по обстоятельствам.
Ребекка встала чуть в стороне, чтобы самой внимание не привлекать и хорошо видеть все происходящее.
Когда Виктор поднялся на сцену, вокруг тут же столпились люди. Взрослых и детей было поровну, причем дети были совсем маленькие и немного постарше, приблизительно от семи до одиннадцати лет. Со многими рядом стояли родители. Младшие пугливо цеплялись за их руки, дети постарше, демонстрируя независимость, отходили в сторону, но пап и мам из виду все равно не теряли, уж слишком необычной и волнующей была обстановка.
Отдельными группками стояли "художники" из провинции. Рядом с ними чаще всего родителей не было, только их кураторы из Хромомолодости.
Главного префекта да еще так близко видели впервые, поэтому все взгляды были направлены на него, оказались забыты даже столы с фруктами и сластями. Родители на эти столы поглядывали с самыми кислыми физиономиями. На предприятии все-таки было слишком много детей, потому и шампанское тоже было детским безалкогольным, вдобавок ароматизированным и окрашенным в общевидные цвета.
Речь префекта Бекки слушала внимательно, но он говорил в своей обычной манере - гладко, правильно и спокойно - не придерешься ни к интонациям, ни к словам.
Цитрус во второй раз объвила, как именно им всем повезло, что главный префект тут рядом и выразила надежду, что он не откажется сфотографироваться с группой активистов Хромомолодости, а потом пройдет по залу и скажет несколько слов авторам работ.
Пока на подиуме выстраивалась группа для фотографирования Ребекка решила мельком осмотреть остальные работы, чтобы понимать, нет ли где еще столь же очевидных ляпов, как на рисунке с Перезагрузкой.
Работы были очень разные по исполнению, но схожие по содержанию. Едва понятные или все же более узнаваемые спортивные соревнования, дежурства у изгороди, открытия общевидных садов и скверов, цветоподборщики и СУДовцы за работой. СУДу, кстати, был посвящен отдельный раздел. Суровые люди с квадратными лицами ловили все тех же несчастных лебедей, и неотвратимо вели куда-то в перезагрузочную даль хилых, страшненьких и понурых людей с серыми значками, несомненно представлявших всяких тунеядцев и симулянтов.
В следующий момент в стороне послышался какой-то шум, и туда сейчас же торопливо заспешил один из служителей. Вайда подошла поближе и увидела, что на полу лежит мужчина с пурпурным значком. Лицо у него было мелово-бледным, глаза закатились, а изо рта доносилось явственное хрипение. Работники зала среагировали очень быстро - мужчину унесли, что-то сказали про то, что цветоподборщик подойдет через пару минут.
Ничего совсем уж экстраординарного в этом не было. В зале было душновато, а упавший немолод. Она вновь подняла голову, рассматривая рисунки, и вдруг ощутила сильную резь в глазах, сморгнула и отвела взгляд. Все опять стало нормально, но виски налились тяжестью и начала болеть голова. Почему-то перед глазами стояли контуры одного из рисунков, изображенного каким-то особенно неприятным ярким цветом - лебеди, нападающие на патруль и бравый СУДовец, спешивший на помощь.
Отредактировано Ребекка Вайда (2016-11-05 13:56:13)
Разумеется, так легко от Виктора никто не отстал. Сначала Цитрус потребовалась групповая фотография, потом - кто-то из детей захотел автограф префекта, будто он какой-то актер, играющий в популярных театральных постановках, а не префект. Один ребенок с автографом превратился в десяток таких детей. Иными словами, когда они все, наконец, добрались до прогулки по выставке, прошло, по крайней мере, полчаса. Дети болтали. Преимущественно между собой, но находились и особо бойкие, которым хватало смелости приставать с вопросами к префекту. Родители и сотрудники Хромомолодости на них шикали, но без особого успеха. Виктор это буйство сносил терпеливо. В конце концов, против детей он точно ничего не имел, хотя и не стремился заводить своих, как минимум, в ближайшие пять лет.
Прогулка по залу пошла чуть более быстро, в том числе потому, что Виктор заранее попросил прощения у авторов за то, что не сможет высказаться о каждой работе. Иначе бы они застряли тут до следующего утра. Да и в рисовании Виктор понимал крайне мало, так что приходилось вполне сознательно опускать техническую сторону вопроса. Некоторые рисунки, вроде той неоднозначной с перезагрузочным поездом, тоже требовалось упустить из виду во избежание неловкостей. Так что, по итогу, не так страшна была выставка, если не пытаться объять необъятное, немного шутить с детьми и отвечать на их вопросы, которые пусть и были порой неожиданными, не касались тех опасных тем, о которых задавала вопросы та же Грушевая.
За разговорами Виктор не сразу понял, что его начинает "вести". Вероятно причина была в обилии картин, непрекращающемся детском галдеже и духоте в зале. Странное состояние. Вроде бы, и не головокружение и не головная боль. Однако перед глазами замелькали темные точки, а от самой последней картины резко захотелось отвести взгляд. Слишком яркая, слишком режущая глаз. Виктор попытался переключиться на соседнюю. Цвета были мягче, но легче стало не намного. Пришлось замолчать на полуслове, закрыть глаза и попытаться взять себя в руки. Подобного с ним раньше никогда не случалось. Слабым здоровьем Виктор никогда не отличался. Так что подобные неприятные ощущения, по меньшей мере, пугали.
- Прошу прощения. Задумался, - ровно сказал Виктор, открыл глаза и снова не к месту уперся взглядом в слишком яркую картину. Цвет резанул по глазам в очередной раз, и Виктор не успел толком понять, что с ним происходит. Сознание ускользнуло, а сам главный префект, покачнувшись, упал на пол, чем немало напугал толпившихся вокруг детей. Все тело у него подергивалось, на губах выступила пена.
Отредактировано Виктор Византийский (2016-11-05 14:44:55)
А речи все не заканчивались. Дэмиан, повернувшись к Арчи, покачал головой и выразительно высунул язык, после чего решил развлечь себя хоть добытым шампанским. Однако, к его немалому сожалению, шампанское на поверку оказалось клубничной газировкой, в которую кто-то от отчаяния плеснул из тайком пронесенной фляжки. На вкусе это сказалось самым прискорбным образом.
Дэмиан собирался было презрительно оставить бокал на полу, но вместо этого осушил его залпом, стараясь не обращать внимание на вкус – то, что началось за речами, было выше его моральных сил. Вершина мира как-то разом потеряла свою привлекательность. В Дэмиане вновь зашевелился завистливый клубок змей. Нет, одного открытого разговора с братом ему явно было недостаточно, чтобы этот клубок вытравить. Ему было невыносимо смотреть, как люди выстраиваются в очередь, чтобы полизать Виктору зад. Женщина, еще недавно вещавшая что-то со сцены, бодро принялась раздавать детям фото и маркеры, а затем мягким пинком в спину отправляла их навстречу новому Главному префекту. Похоже, это было такой же частью программы, как слащавый поток благодарностей. Дэмиан поспешно отвернулся и все же бросил осиротевший бокал на полу.
– Эта тягомотина будет еще полчаса продолжаться, – хмыкнул он, вновь обратив взгляд на Арчи; Дэмиан на минуту замолчал, бесстыдно любуясь коллегой, а затем подался чуть ближе и зашептал на ухо: – Знаешь, ты прав, не хватило. Может… пойдем куда-нибудь, где поживее?
Стоило ему только подумать о прогулке, как он заметил, что окутывавший зал полумрак начал развеиваться. Но особо переживать по поводу своих зрачков он не стал – все равно в эту минуту окружающие были слишком заняты Виктором, чтобы обращать внимание на кого-нибудь еще. Вместо этого Дэмиан игриво улыбнулся и незаметно тронул кисть Арчи кончиками пальцев.
В его понимании, поживее было в кладовке под лестницей, ведущей к входу в выставочный зал. Запомнил он ее местоположение лишь потому, что в тот момент всерьез задумался над тем, что, во имя Манселла, можно прятать в кладовке под лестницей. Собственно, именно это он выяснить и собирался. На хлипкой фанерной двери не было ручки, но при желании ее можно было подковырнуть пальцем, что Дэмиан и сделал, предварительно оглянувшись по сторонам. Никакого намека на лампочку внутри не обнаружилось, а более всего жизнь кипела на паутине у одинокой швабры.
– Только не кричи от ночного ужаса. А то еще решат, что это призрак безвременно почившей уборщицы. Выйдет неловко, – проговорил Дэмиан в полголоса; от мрамора катилось эхо.
Дождавшись, когда Арчи протиснется первым, он полез следом и прикрыл за собой дверцу. Лишь тонкий луч света пробивался в зазор между рамой, но большего Дэмиану и не требовалось. Он толкнул Арчи к стене, что-то походу опрокинув, прижал собой, попутно выдергивая из-под ремня его рубашку, и жадно поцеловал.
У него была пара идей, как быстро отвлечь его от темноты. И оставалось надеяться, что в этот раз Арчи окажется чуть милосерднее к посетителям выставки, чем к соседям или попутчикам поезда Смарагд-Восточный Кармин.
– Вряд ли мы что-то интересное пропустили, – тщетно пытаясь пригладить взъерошенные волосы, бодро заявил Дэмиан позже, когда они уже вновь вернулись в зал.
Краем уха он услышал разговор о том, что кому-то стало дурно, но не заинтересовался и благополучно пропустил мимо ушей. Сейчас его больше интересовал хороший мальчик Чарли. Дэмиан, не приглядываясь, ходил от работы к работе, пока не обнаружил подпись «Ч. Ананасовый, 8 лет». К его немалому удивлению, рисунок совсем не походил на детский. И как-то совсем не вписывался в один ряд с цветастой мазней о жизни замечательных людей Коллектива.
Для начала, он был почти полностью черно-белый. Контуры были обведены тушью, а рисовка и впрямь заслуживала выставки, в отличие от остальных «о, ты такой молодец, солнышко, давай мне немедленно покажем твой паровозик Главному префекту». На рисунке был изображен темный силуэт у окна. Силуэт скреб скрюченными пальцами по стеклу, оставляя борозды. Рядом с ним, за окном, чернело бесформенное нечто с общевидно-желтыми глазами – единственными каплями цвета на рисунке. «Ночной ужас» – значилось рядом с подписью автора.
Дэмиан нахмурился и недоуменно взглянул на Арчи. От этой детской работы ему становилось как-то не по себе.
– Слушай, ты в этом разбираешься куда лучше меня. Тебе о чем-нибудь этот рисунок говорит? На мой взгляд, как-то мрачновато для восьмилетки, не находишь?
Но толком обсудить Ананасового они не успели. Потому как Виктор опять умудрился приковать к себе всеобщее внимание. На этот раз посредством припадка. Дэмиан распахнул глаза, вопросительно посмотрел на Арчи, а затем со смесью изумления, любопытства и испуга ринулся к брату, вокруг которого уже начало стягиваться кольцо причитающих (или делающих вид) зевак.
– Ой, да расступитесь, работать мешаете! – вдруг откуда-то сбоку донесся бойкий женский голос.
Активно работая локтями, мимо Дэмиана проскочила девушка с саквояжем в руках, оранжевым значком на груди и копной непослушных кудрей на голове. К собственному удивлению, в ней он узнал цветоподборщицу из поезда, в свое время помогавшую им с Амарантовым. Похоже, у девушки был нюх на пурпурных.
– Это вот такие теперь называются пожилыми людьми? – усмехнулась она, приземляясь на колени у головы Виктора и пытаясь крепко ее удержать, что было не так-то просто; тело Виктора то и дело содрогалось в конвульсиях. – Может, мне кто-то поможет его держать?
Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-11-08 17:38:45)
Поначалу вся картина развлекала Арчи куда больше, чем Дэмиана. Он был немного знаком с кухней подобных мероприятий, и каждое действие окружавших его людей только подтверждали его тип – бедным детям с натянутыми улыбками или вообще без них сейчас приходилось отдуваться за всех взрослых Коллектива. Дэмиан, будучи отличным детективом, и сам все явно подмечал, однако Арчи все равно старался скрывать снисходительную усмешку ради своего спутника.
Но и это сомнительное полувеселье не продлилось слишком долго – Арчи начал откровенно скучать уже через три минуты наблюдения за скрытым позором нового префекта, а учитывая, что и хорошего шампанского в зале не наблюдалось, положение спасала лишь близость Дэмиана.
– Я совсем не против чего-нибудь поживее, – негромко ответил Арчи, с едва заметной улыбкой оборачиваясь к Дэмиану. От ощущения его дыхания и прикосновения пальцев к руке Арчи в первое мгновение почти потерял ощущение пространства и тут же подался вперед для поцелуя, но вовремя остановился: “поживее” должно было подождать еще немного ради морального здоровья и так пострадавших сегодня детей. Зато такая близость позволила ему заметить взгляд Дэмиана – Арчи уже знал, что он мог означать в их ситуации, и после этого открытия ожидание стало почти совсем невыносимым.
Дорога до кладовки показалась Азуриту длиннее дороги до самого Кармина. Тесная, пыльная и погруженная в полумрак, в любое другое время такая кладовка была бы последним местом, в котором Арчи захотел бы отсиживаться на мероприятии. Но только не сегодня и не сейчас. Сейчас она стоила всех залов Смарагда.
– Обещаю не вызывать дух уборщицы, если ты заставишь меня кричать по другой причине, – едва выдохнул Арчи, прежде чем почувствовал спиной холод стены и через долю секунды после – такой знакомый, и оттого еще более нужный ему сейчас жар чужого тела. И в это же мгновение вся забота о детях совершенно испарилась у него из головы.
– Согласен, – тут же отреагировал Арчи, тщетно пытаясь скрыть довольную улыбку и отчаянно сражаясь с желанием самому поправить волосы Дэмиану – в конце концов, именно он был виновником разворачивающейся сейчас борьбы. Впрочем, ему бы не пришлось так хвататься за волосы Дэмиана, если бы он не сделал то, что они в первый раз попробовали на прошлой неделе, и…
Вынырнув из крайне приятных воспоминаний недавних минут, Арчи остановился рядом с Дэмианом у рисунка Чарли и, сдвинув брови, подался вперед, чтобы рассмотреть получше.
– Действительно мрачновато. Даже слишком, – через некоторое время негромко, почти задумчиво ответил Арчи, с нарастающей тревогой разглядывая отличный по технике исполнения, но вызывающий почти-ночной-ужас рисунок мальчика восьми лет. Но не успел Арчи выпрямиться и взглянуть на Дэмиана, как новый главный префект украл сцену живописными конвульсиями на полу.
Поспешив вслед за Дэмианом, на месте Арчи приметил кое-кого гораздо раньше Византийского: над конвульсирующим телом префекта колдовала та самая оранжевая цветоподборщица из их с Дэмином приключения в поезде.
Незаметно погладив руку Дэмиана, Арчи улыбнулся и с ярким: “Я помогу вам,” – без всякого труда просочился через собравшихся людей и, опустившись на одно колено и немилосердно придавив определенные части тела префекта к полу, сладко улыбнулся оранжевой цветоподборщице, не забыв скользнуть по ней внимательным заинтересованным взглядом.
– Я рад, что мы снова с вами встретились. Кажется, нам с вами уже пора узнать друг друга по имени, – сладко улыбнулся Арчи, поймав взгляд хорошенькой кудрявой цветоподборщицы.
Чтобы немного прийти в себя, Бекки потребовалось вообще отойти от этой стены, посмотреть на потолок, потом на толпившихся вокруг префекта детей. Он смешно возвышался над ними и склонялся буквой "Г", чтобы оставить очередной автограф на листочке, который совали ему юные поклонники. Не рискуя опять возвращаться, Бекки отошла немного в сторону, разглядывая рисунки, хотя и с некоторым опасением, но на этот раз все вроде бы было нормально. Опять погонные метры лебедей, ратушей, цветоподборщиков и... Испуганное аханье позади и такой звук, как будто что-то упало.
Вайда быстро обернулась и увидела группу людей, столпившуюся в том самом месте, где совсем недавно лежал немолодой пурпурный и где она только что рассматривала детские работы. А не увидела она господина Византийского. Уже с нехорошим предчувствием Бекки торопливо подошла к зевакам и обнаружила далеко не радостную картинку. Почти одновременно к упавшему префекту подскочила девица, объявившая себя цветоподборщицей, а помогать ей бросился Азурит, которого Вайда не слишком хорошо, но знала. Он тоже работал в ЦИА.
Мысли у нее лихорадочно заметались, но, как иногда бывало в такие моменты, она начала действовать быстро и четко, иначе не была бы в двадцать пять лет старшим цензором. Цветоподборщик на месте. Хорош ли он? Нужен проверенный из ратуши. Сейчас же кого-нибудь послать.
Отдел информации - это, конечно, не сахар, но лучше, чем ничего, будем считать, что на месте есть свои люди.
Убрать лишних. Ребекка бегом кинулась к Цитрус.
- Уведите детей и родителей во второй зал, быстро! Кажется, в программе было запланировано награждение? Объявляйте его! И живее, а то у вас есть шанс уехать отсюда не домой, а на Перезагрузку.
Шанса может и не было, в конце концов, все болеют, но такие аргументы обычно действовали эффективнее всего. Помогло и в этот раз. Цитрус иерихонским голосом возвестила, что награждение уже началось, и пять первых оказавшихся у трибуны Зеленого зала получат по сто дополнительных баллов. В зале началось оживление, а толпа вокруг префекта стала редеть.
На обратном пути она махнула удостоверением перед носом весьма кстати попавшегося фотографа и забрала у него фотоаппарат. Манселл знает, что он успел наснимать, не хватало еще, чтобы неизбежные слухи были дополнены такими доказательствами:
- ЦИА, старший цензор Вайда. Получите обратно позже.
И цветоподборщик же нужен. Свой, проверенный! Она разглядела среди собравшихся единственного мужчину с серым значком, причем на какую-то долю секунды ей показалось, что внешне он чем-то напоминает префекта. Привидится же такое.
- Вы! - она опять махнула удостоверением и что-то быстро стала царапать на бумажке. - Бегом в ратушу, отдадите это в отдел Цветоподборщиков. Это недалеко, одна нога здесь, другая там!
Даже в мыслях не держа, что серый не подчинится, Вайда наугад сунула ему бумажку, в которой требовала немедленно прислать опытного господина Грюна в выставочный зал, и снова обернулась туда, где лежал Виктор.
А в зал, дополняя все эти Содом и Гоморру, выбежала заплаканная женщина:
- Ну где же цветоподборщик?! Моему мужу плохо!
Отредактировано Ребекка Вайда (2016-11-12 17:28:59)
- Закрыть глаза! - раздалось над самым ухом Виктора, и тот даже дернулся от неожиданности. На плечи что-то давило. Однако сознание, едва вернувшись, не стремилось задерживаться. Отчаянно тянуло в сон. Глаза, едва открывшись, стали закрываться снова.
- Закрыть глаза! - снова рявкнули рядом с ним, обращаясь, однако, явно не к нему, и в голове прояснилось чуть больше. Правда, вместе с этим пришли и головная боль с тошнотой, а еще ощущение, что он не то что подняться - пошевелиться сейчас не сможет.
Но хоть реальность стала восприниматься чуть более осмысленно. На нем были очки, которые использовали цветоподборщики. Впрочем, похоже, их уже начали с него снимать. Вокруг раздавались голоса. И он лежал. Где, что, кто говорит вокруг - оставалось пока за гранью восприятия.
Была же выставка? Или нет? Да что вообще произошло?
- Что... - начал Виктор, но поперхнулся словами и сглотнул. Кажется, разговаривать пока тоже не стоило.
Дэмиан порядком опешил, когда рядом с ним нарисовалась некая дама, взмахнула ЦИАшным удостоверением и принялась командовать. В иных обстоятельствах он непременно бы возмутился и детально бы объяснил, начхав на Цветоиерархию, куда она может засунуть себе свое удостоверение и сколько раз провернуть, но в эту минуту происходило слишком многое, чтобы тратить драгоценное время на склоки. Дэмиан изумленно пробежался глазами по записке. Никакого мистера Грюна он не знал. Он даже не знал, что в Ратуше есть свои цветоподборщики. Но оранжевой явно не помешала бы лишняя пара рук, тем более, что пострадавших оказалось двое, а Дэмиан все равно не имел ни малейшего понятия, куда бежать и где искать ближайшего цветоподборщика.
Прежде чем ринуться выполнять поручение, он хотел было перекинуться словом с Арчи, столь мужественно нырнувшим в самую гущу событий, но заметил, что тот уже вовсю строит глазки оранжевой. Даже взаимодополняющий значок не способен был его смутить. Не из-за чужих ли кудряшек Арчи так подорвался помогать?.. Все же удивительно – у Дэмиана еще губы обсохнуть не успели, не говоря уж о послевкусии, а Арчи уже успел найти себе новое развлечение.
Дэмиан зло смял записку в руке, развернулся на каблуках и вылетел прочь из зала. Мчался он с той же скоростью, с какой обычно вспыхивал его гнев – крайне стремительно.
– Клэр, – на автомате ответила Клэр Морковини, ногой подпихивая к себе саквояж.
Синего она вполне могла встречать раньше, но сейчас вспоминать его ей было некогда. Только сейчас Клэр осознала, чью именно голову держит в руках, и закусила губу. Если бы ей раньше сообщили, что вместо некоего пожилого пурпурного ей придется откачивать Главного префекта – очередного нового Главного префекта – она бы на всякий случай сделала вид, что ее нет в клинике.
– Не могу ничего сделать, пока он дергается, – сквозь зубы произнесла она, пытаясь осторожно подцепить верхнее веко Византийского, а затем выкрикнула в сторону заплаканной пурпурной: – Я сейчас подойду!
Склеры сверкнули белым – глаза у префекта оказались закатаны.
– Так, вы! – Клэр повелительно тыкнула пальцем в толпу; под палец попала какая-то синяя. – Подержите ему голову. Поверните чуть набок. Следите, чтоб затылком не бился.
Убедившись, что кто-то все же решился выполнить ее просьбу, Клэр подхватила саквояж и устроилась подле «я его точно где-то видела» синего.
– Так кто вы такой? – наконец поинтересовалась она, подняв на мужчину короткий взгляд, а затем принявшись копаться в своем экстренном наборе на черный день.
Мало кто знал, что первым же делом в Академии цветоподборщиков студентам сообщали, что не все на свете можно вылечить цветом. На этот случай у них были особые трюки.
Клэр отогнула молодому префекту рукав и, велев синему крепко держать ему руку, быстрыми точными движениями сделала внутривенную инъекцию. Держать вату с раствором, чтобы не осталась синяка, ей было некогда – у Клэр был еще один пациент. Так что она подхватила инструменты и отправилась вслед за заплаканной женщиной, напоследок кинув:
– Позовете, когда конвульсии кончатся – я продолжу.
К тому моменту, как Дэмиан влетел в здание Ратуши, он успел порядком запыхаться. Красноречие осталось где-то далеко позади, в выставочном зале, но оно ему не потребовалось. Три хриплых слова: «Главному префекту дурно», – сотворили чудо. Администратор испуганно распахнул глаза, глядя на измятую записку, и сразу заметался; кого-то выслали к телеграфисту, и через считанные минуты посыльный заверил администратора, что мистер Грюн скоро будет на месте. Это Дэмиан услышал из разговора – ему лично никто из участников всей это возни не удосужился сказать ни слова. Похоже, они вообще забыли о его существовании, как только поняли, что стряслось.
Дэмиан отдышался и пустился в обратный путь. Когда же он, взмыленный и с пиджаком через плечо, вернулся на выставку, мистер Грюн уже принялся за работу. Дэмиан едва успел опустить взгляд в пол по команде, когда зал озарила вспышка от терапевтических очков. А затем еще одна. Подойдя ближе к поредевшему раза в три кольцу обеспокоенных, Дэмиан тяжело выдохнул и устало опустился на пол рядом с Арчи. Благо оранжевой нигде не было видно.
Виктор тем временем начал приходить в себя.
Отредактировано Дэмиан С-64 (2016-11-13 10:56:34)
– Клэр, – эхом повторил Арчи и заулыбался еще шире. Настойчивые конвульсии со стороны Главного префекта не могли помешать ему сиять кудрявой цветоподборщице; а тот факт, что она не назвала свою взаимодополняющую фамилию, только добавил улыбке Арчи довольного света.
Византийский, тем временем, не прекращал развлекаться; и теперь уже не только Арчи и Клэр сражались за его свидание с полом. Когда оранжевая цветоподборщица наконец оказалась ближе для разговора, Арчи вновь сверкнул улыбкой.
– Арчибальд. Я работаю в ЦИА, – коротко и по возможности мягко ответил Азурит, одновременно совершенно немилосердным образом придавив руку префекта к твердому полу. Когда о таком приятном одолжении простит такая хорошенькая кудрявая цветоподборщица, даже первый кандидат на общевидно-золотой значок Тотального Непослушания не смог бы отказать.
Когда Клэр направилась прочь из зала по зову профессионального долга, Арчи быстро огляделся – толпа сильно поредела; с меньшим количеством людей был большой шанс отыскать глазами Дэмиана, которого так и не оказалось рядом во время процедур.
Все еще удерживая Виктора внизу, Арчи вытянул шею и огляделся внимательнее – мужа нигде не было видно. Арчи мог привести с десяток причин, почему в толпе не мелькала чуть растрепанная шевелюра Дэмиана, и хотя все они не пересекали черту катастрофичности, Арчибальд все равно прекращал свои визуальные поиски чуть нахмурившись.
Редко когда на сцене увидишь сразу двух цветоподборщиков. Но, очевидно, упавшая с доски фигурка Главного префекта того заслуживала. На этот раз Арчибальду Азуриту пришлось ассистировать господину Грюну, «прибывшему по заданию Ратуши». Отступать сейчас уже было слишком поздно – и Азурит, поулыбавшись Грюну, продолжил выполнять долг гражданина и родственника.
– Дэмиан! – когда пропавший бывший Чертополох наконец опустился на пол рядом с Арчи, Азурит, сам для себя не осознавая, выдохнул уже чуть свободнее. – Ну наконец. Мне ведь было одиноко без тебя, Чертопoлох. Что произошло?
Арчи задал вопрос, хотя сам уже начал складывать два и два: очаровательное состояние Дэмиана и Грюн-из-Ратуши вполне могли быть связаны между собой.
Арчи чуть подпихнул плечо Дэмиана своим, ласково ему улыбнувшись, а через пару мгновений его улыбка приобрела уже несколько другой и чуть более веселый оттенок.
– Хочешь, покажу фокус? – негромким голосом обратился Арчи к Дэмиану, широко улыбнулся и посмотрел вниз.
И через секунду Арчи от всей души звонко влепил главному префекту тяжелую, и вместе с тем самую задорную пощечину, которую только видел этот выставочный зал за всю свою зальную жизнь, завершив все действо бодрым: «Это должно помочь».
Отредактировано Арчибальд Азурит (2016-11-15 23:00:59)
Бекки, попавшая под указательный палец цветоподборщицы, послушно бухнулась на колени рядом с префектом, сунула ему под затылок свою сумочку и придержала голову так, как было велено. Дама, несмотря на нахрапистость и нахальность, действовала решительно, и Ребекка ее даже зауважала. Но ненадолго. Во-первых, дамочка флиртовала с Азуритом на рабочем месте (минус двести баллов точно), во-вторых, не озаботилась тем, чтобы оставить ампулу от инъекции и было понятно, что именно она вколола - правда, тут предусмотрительная Вайда выхватила ее сама (халатность, еще двести баллов минус) и, наконец, вместо того, чтобы сиднем сидеть у изголовья префекта и щупать ему пульс, она метнулась помогать другим членам Коллектива (плюс пятьсот баллов за самоотверженность и Перезагрузка бонусом). По счастью, серьезный Грюн в густых седых усах, которые росли из его бакенбардов, и в бакенбардах, растущих из бровей, появился и принялся за дело. Для начала он рявком разогнал остатки любопытствующих, хмурясь, посмотрел на ампулу, которую ему сунула Бекки, кивнул и начал рыться в своем чемоданчике.
Византийскому же явно стало получше. Он перестал так интенсивно мотать головой и хрипеть и, кажется, даже попытался открыть глаза. И все было бы хорошо, если... Если бы ее коллега не решил попробовать себя в целительстве. Видимо, в детстве у него сдох хомяк и с тех пор он мечтал реализовать спящий талант цветоподборщика.
Вайда и Грюн только что не подпрыгнули и синхронно, с одним и тем же выражением лиц уставились на Арчибальда.
- Вы сдурели, молодой человек?! - неинтеллигентно рокочущим басом спросил доктор. - У него конвульсии! Сейчас ему станет хуже, и что мы будем делать?
- Мы - не знаю, - бархатным шипением отозвалась Бекки, - а у господина Азурита явно слишком много баллов. Я лично позабочусь, чтобы об этом узнали те, кому следует, и привели его балльную книжку в адекватное состояние!
Цветоподборщик - а кто же еще? - еще попереставлял что-то там в аппарате, правда, уже без всяких вспышек. Тошнота прошла, слабость стала меньше. А вот стискивающая виски боль уходить не торопилась. В голове, однако, стало проясняться. Рядом с ним негромко переговаривались. Виктор уловил слова, походившие на ворчание цветоподборщика, и "Чертополох". Дэмиан-то откуда тут взялся? Вместе со слухом вернулись и воспоминания о недавних событиях. Он упал в обморок от слишком яркой картины? Сколько он провалялся? "Должно помочь". Додумать и без того бессвязные мысли Виктор не успел, потому что хлесткий удар по лицу на пару минут снова выбил из головы абсолютно все. В ушах зазвенело. Голову, казалось, разорвет от боли. Виктор стиснул зубы. До сознания долетали обрывки фраз, складывавшиеся в далеко не полную картину. "Сдурели". "Конвульсии". "Азурит". Женский голос ему был знаком, но Вайду Виктор узнал только тогда, когда, окончательно очнувшись, первым делом увидел ее голубые глаза. Потрясающая удача.
Это был все еще выставочный зал. Часы на стене показывали, что награждение победителей еще не закончилось. Времени разбираться с тем, что, когда, почему, сейчас не было. Сейчас дети и их родители должны были увидеть живого и вполне бодрого Главного Префекта. Иначе никакое ЦИА не остановится слухи о бьющемся в конвульсиях главе Смарагда. И поэтому нельзя было никому дать опомниться. В том числе - и себе. Потому что стоило хоть малейшей попытке проанализировать ситуацию проникнуть в сознание, как Виктор буквально физически начинал ощущать ползущий по спине липкий страх и перехватывающее дыхание панику. Спасало сейчас одно - если долго и упорно чему-то учиться, это что-то становится за восемь лет почти безусловным рефлексом, а то и второй кожей. Виктор даже не смог бы это все оформить в слова, потому что включились инстинкты.
- Тяжелая у вас для женщины рука, госпожа Вайда, - выдохнул он и улыбнулся старшему цензору.
Рядом тут же заворчал цветоподборщик. Грюн из Ратуши. Виктор его знал. Сесть удалось, почти не показывая, каких усилий ему это стоит. Тем более, что Грюн с Вайдой все равно рванулись помогать.
- Господин Грюн, так это вам я должен быть благодарен за счастливое спасение. - Слова соскальзывали с языка легко и привычно. Возможно, чуть медленнее, чем обычно. Лишь бы не сбиться с ровного и спокойного тона и не остановиться достаточно надолго, не дать никому себя перебить. Но перебивать Главного Префекта, который уже пришел в себя, - не лучшая идея. - Нет, что вы, никаких подобных приступов в семье. В зале было слишком душно. Организаторам следовало позаботиться о должном проветривании. Надеюсь, до них будет донесена эта информация. Впрочем, и моя вина тут есть. Мне следовало с утра позавтракать.
Взгляд на Дэмиана и Азурита. Как они оба оказались здесь? Почему брат выглядит будто пробежал несколько километров, не останавливаясь? Не до того, не до того. Не думать.
- Дэмиан. Господин Азурит. Тронут вашей заботой обо мне. - Улыбка, ровно такая же, как до этого Вайде и Грюну.
Отредактировано Виктор Византийский (2016-11-16 14:54:20)
Внятно разговаривать Дэмиан все еще не мог, поэтому лишь улыбнулся Арчи и кивнул головой в сторону синей из ЦИА. Присутствие этой дамы его напрягало. По-видимому, та имела какое-то отношение к организации выставки, раз столь бойко раздавала указания и не спешила смотаться, как прочие зеваки. Дэмиан косо глянул на нее, едва заметно прижался плечом к плечу Арчи и переключил внимание на Виктора.
Усилиями цветоподборщиков ему определенно становилось лучше. Его внешний вид больше не пугал; он больше не дергался и выглядел так, словно медленно приходит в себя после тяжелого похмелья. Сейчас, впервые за это время получив передышку, Дэмиан задумался – что произошло? Конечно, с Виктором они не виделись восемь лет до недавнего времени, но раньше тот к припадкам был не склонен. Была вероятность, что Виктор умолчал о какой-то болезни. В конце концов, какой резон ему рассказывать о ней Дэмиану? Доверие за один вечер не зарабатывается. Но вот только это означало бы, что все случившееся – совпадение. А в совпадения он не верил. Чуть более недели назад Дэмиан так же валялся на полу и считал круги перед глазами. Теперь – Виктор. И в обоих случаях были замешаны картины и общевидные краски.
– Фокус? – с вновь возникшей улыбкой переспросил Дэмиан; Арчи всегда хорошо считывал его нервозность.
Звук пощечины вышел звонким и глупым. Дэмиан прыснул.
Но вот только это не помогло. Виктор не открыл тут же глаза, не поднялся и не принялся изумленно вертеть головой. Видно, ему было куда хуже, чем тогда Дэмиану. А тем временем собравшаяся публика уже приготовилась Арчи линчевать. Публика всегда была рада кого-нибудь линчевать во славу Главного префекта.
У Дэмиана на мгновение померкло в глазах. Он резко вскочил на ноги, стиснул кулаки и, сбиваясь от гнева, выпалил:
– Да… да кто вы вообще такая?! Кто сделал вас главной?!
Начальницей Арчи она явно не была, иначе влепила бы штраф лично. А значит просто коллега, спешащая встать в очередь лизоблюдов: «Посмотрите, посмотрите, господин префект, как я за вас переживаю! Посмотрите, посмотрите, я принесла стяг убитого врага к вашим ногам!» И уж точно ее вело не искреннее беспокойство за здоровье Виктора.
Хуже всего, что, как быстро выяснилось, Виктору синяя девица была знакома.
И тут Дэмиан осознал, что они с Арчи окончательно и бесповоротно влипли. Закусив губу, он заставил себя замолчать, чтобы еще больше не усугубить положение, пока наконец пришедший в себя Виктор успокаивал публику. Девица, эта госпожа Вайда, разумеется, сразу принялась вокруг него выпрыгивать, довершая картину.
«Рад, что тебе лучше», – хотел было ответить Дэмиан, но сохранил молчание. Ему хотелось спросить, что именно произошло и насколько Виктор в порядке, но не мог, пока вокруг него вились воздыхатели. Да уж и вряд ли Виктор захотел бы при свидетелях признавать, что вот этот вот наглый серый, по которому давно плачет Перезагрузка – его брат. Это плохо бы сказалось на его имидже.
Дэмиан подобрал пиджак, взял Арчи за плечо и потянул в сторону.
– Похоже, нам крышка, – шепнул он ему на ухо; а затем вдруг снова слабо улыбнулся: – Но спасибо. Мне понравился фокус. Жаль, что не удался.
Проследив за взглядом Дэмиана, Арчи чуть нахмурился, но пока промолчал. Прежде чем доходчиво объяснять коллегам, кого можно гонять по городу, а кого не стоит, надо было подробнее разобраться в том, как именно все происходило.
– Ему не станет хуже, – с ласковой беззаботностью тут же отреагировал Арчи, мягко взглянув на цветободборщика. Его можно было понять – случись что с Византийским в его смену, о карьере и счастливой старости в столице можно было смело забыть.
А вот чрезмерное волнение Ребекки Вайды порядком его удивило, хоть Арчи и постарался никак это не продемонстрировать. Не будучи причастной к организации выставки, у нее не было оснований так переживать, и уж тем более так неблагородно и совершенно не по-синему выходить из себя на глазах у всех.
На это сомнительное проявление страсти Дэмиан отреагировал куда быстрее Арчи. Азурит поднялся на ноги вслед за ним и, тронув его за рукав, ласково посмотрел сначала на мужа, а затем вновь обратил взгляд на Вайду и вежливо ей улыбнулся:
– Мне кажется, госпожа Вайда, что вопрос моей балльной книжки должен сейчас интересовать как вас, так и тех, «кому следует», меньше всего.
Азурита угроза задела не так сильно, как Вайда, по-видимому, на это рассчитывала. Они никогда не были знакомы слишком близко; впрочем, если бы и были, даже в этом случае она вряд ли бы когда-нибудь узнала полный масштаб работ, проворачиваемый Арчи для тех самых «кому следует» – похудевшая балльная книжка Азурита была невыгодна им еще сильнее, чем даже самому Азуриту.
А сам виновник торжества наконец пришел в себя. Стоило Виктору произнести имя Азурита, как Арчи коротко, но почти счастливо улыбнулся и кивнул, а затем отошел в сторону, увлекаемый мужем.
– Не переживай, мы разберемся, – негромко ответил Арчи и незаметно провел ладонью вниз по спине Дэмиана. – Да, на этот раз целителя из меня не вышло.
Вайда переводила взгляд с одного участника этого маленького кружка на другого, а составился он быстро - префект, цветоподборщик, Азурит и этот серый. Очень таинственный серый. Азурит назвал его Чертополохом. Может, и прозвище, но слишком похоже на фамилию. А какие еще серым фамилии? Знакомства у него были любопытные - сотрудник ЦИА и сам главный префект, хроматики, мягко говоря, не из последних. Да и на выставке этой с чего он оказался? Обязательно взять его на заметку. Только поэтому в ответ на его эмоциональный выплеск Вайда отреагировала и внимательно глянула ему в лицо.
- Кто я? Судя по всему единственная, кто тут обладает трезвым умом и здравым смыслом. А вы очень невнимательны, господин серый, я ведь показала вам свое удостоверение. Ребекка Вайда, старший цензор ЦИА. А вы?
По счастью, Бекки не знала знакомств Арчибальда, потому что это бы ее определенно расстроило - синекуру она не одобряла. Впрочем, в одном Азурит прав - реагировать так эмоционально не стоило, хотя, как бы это ни было прискорбно и бросало бежевый отсвет на весь ЦИА, придется поднять вопрос о поведении господина Азурита на общем собрании.
Ребекка глубоко вздохнула, успокаиваясь, и посмотрела на него укоризненно и строго.
- Как вы можете так говорить, Арчибальд? Вы не просто мой товарищ по коллективу, но мой коллега, которого я должна удержать от опрометчивых и необдуманных поступков. Надеюсь, вы осознаете, как это важно. Снятие баллов никогда не являлось наказанием - это способ заставить задуматься и проанализировать свои поступки, всего лишь обратить на них внимание. Но не стоит меня за это благодарить, это всего лишь мой долг.
Бекки так явственно осознала свое благородство и нравственную чуткость, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы подавить этот момент самолюбования. Она перевела взгляд вверх, скользнула глазами по рисункам и... о, Манселл! - глаза опять так резануло ярким общевидимым цветом, что она не стала додумывать и искать логические связи, а извинилась перед префектом, проследила, что Грюн его поддерживает, а потом встала и перевернула рисунок лицом к стене. Сзади было написано "Лиса Лазурная, 8 лет. Восточный Кармин".
Глазам сразу стало легче, а Ребекка поняла, что вот так просто это оставлять нельзя. Сначала тот пурпурный тип, потом она, наконец, Виктор Византийский! Может, она и неправа, но все это слишком серьезно, чтобы не провести хотя бы небольшую проверку. Ведь речь шла о здоровье главного префекта. Может, Азурит и склонен был оступаться на широкой и ровной дороге Коллектива, но он все же был коллегой.
Она решительно задержала его, когда он готов уже был отойти в сторону.
- Подождите. Я думаю, нужно пригласить сюда кого-то из СУДа. И побыстрее. Дело может оказаться очень серьезным. Вы можете это организовать без лишней огласки?
Спор с цветоподборщиком, который так ответственно выполнял свою работу, что считал своим долгом спорить даже с неразумным Главным префектом, занял больше времени, чем хотелось бы Виктору. От этого головная боль только усилилась. Но кроме нее и некоторой слабости, все было достаточно сносно. Так что состояние вполне котировалось на твердую "тройку". И даже перебранка над его не совсем хладным телом, которую Виктор слушал еще с закрытыми глазами и звоном в ушах от пощечины, теперь складывалась в нечто более осмысленное.
Грюн принялся собирать свои инструменты. Виктор бросил взгляд в направлении зала, где все еще шло награждение, перевел глаза на крайне заинтересовавшуюся картиной Вайду и решил, что детям пока необязательно смотреть на восставшего из мертвых префекта. Лично Виктору очень хотелось поинтересоваться причинами, подвигнувшими Азурита применять к нему нетрадиционные и крайне спорные методы лечения, но и это тоже пока откладывалось. Причины произошедшего все же стояли главным приоритетом.
- Не только на меня эта картина, значит, произвела неизгладимое впечатление, - вслух заключил он, подойдя к Вайде и остальным, как раз тогда, когда женщина заканчивала свою фразу. Облегчение от того, что дело, скорее всего, не в каком-то неведомом ему заболевании, было неимоверным, но Виктор его, разумеется, скрыл.
Дэмиан, к счастью, тоже не успел никуда далеко уйти. Впрочем, Виктору представлялось крайне сомнительным, что тот бы сейчас куда-то делся от Азурита. Воспоминания были достаточно смутными, но среди ругавшихся с Вайдой голосов Виктор помнил и голос брата, и голос Азурита. И Дэмиана выпады в адрес супруга явно беспокоили куда больше, чем судьба Виктора. Печально, но явно не тема для размышлений здесь и сейчас.
- Хорошо, что СУДеец тут уже есть, - будничным тоном продолжил он, посмотрел на брата, потом - на Вайду. - Госпожа Вайда, мой брат, Дэмиан С-64, Синие Чулки. Как я понимаю, вы уже успели в некотором роде познакомиться над моим трепыхавшимся телом?
Каким "теплым" было знакомство серого без каких-то дополнительных "опознавательных знаков" и синего старшего цензора ЦИА, Виктор мог бы представить и без услышанного спора. А уж с ним все и вовсе рисовалось в чрезвычайно занимательных красках. Ну, что поделать. Пускай знакомятся заново.
На напыщенную тираду Вайды Дэмиан только закатил глаза. Затем он отвернул от нее голову и составил Арчи дурашливую гримасу, выражая тем самым свое отношение к ее «заботе». Одно он понял по штампованным оборотам – грудью синяя уж точно Арчи от опрометчивых и необдуманных поступков не защищала. Это дало Дэмиану в некотором смысле основание не воспринимать ее всерьез.
Учитывая, что Арчи гонялся за каждой юбкой (а иногда и не только за ними), то что он этой юбкой, причем удобно служебной, не заинтересовался – многое значило.
Виктор тем временем окончательно пришел в себя и ринулся в гущу событий, спеша ответить на чужой вопрос. Дэмиан отметил его слова кислой улыбкой. С одной стороны, он был приятно удивлен, что брат решил прилюдно его признать, пусть всего при двоих ничего не подозревающих свидетелях, с другой… это его обязывало. Нет, Дэмиан ни за что не бросил бы дело, особенно когда на его глазах от злополучной картины пострадали двое, но все же прямого указания присутствовать на выставке ему не поступало. Это был его выбор прийти, и он хотел бы оставить за собой право так же уйти, пусть даже он никогда бы им не воспользовался. Пускай это было по-детски, но такие выборы – то немногое, что у него оставалось.
– Офицер Дэмиан С-64, – поправил брата он и продемонстрировал Вайде удостоверение, чтобы та не решила, что Виктор слишком сильно ударился головой. – Я этим займусь, – после этого он шепнул Арчи: – Можно тебя на минуту?
Затем Дэмиан отошел к коварной картине, на ходу выуживая из кармана блокнот и ручку, повесил пиджак на соседней треножник и записал имя маленькой художницы.
– Если я опять начну падать – лови меня, – попросил мужа он.
С этими словами он снял картину и, развернувшись спиной к стене так, чтобы лишний раз не размахивать ею перед свидетелями, вгляделся в нее.
Это был плохой рисунок. Удивительно плохой для ребенка восьми лет. Что было особенно странно, учитывая, какой отбор должен был быть, чтобы хоть кто-то провинциальных детей попал в столицу. У Дэмиана появилось чувство, что этот рисунок создал взрослый, полагающий, что как-то так дети и рисуют. Возможно, при этом он сам не слишком часто с ними общался.
И Восточный Кармин – похоже, все дороги вели в Восточный Кармин. Заколдованный город.
Хотя Дэмиан пару минут разглядывал мазню, вести его не начало. Он постоял еще минуту для верности. Ничего. Единственное, от чего тут можно было падать в обморок – от ранения чувства прекрасного. Аккуратно, стараясь не поворачивать, Дэмиан поставил картину к стене. И вернулся к брату с Вайдой, держа ручку наготове.
– Мне нужны имена организаторов выставки. И информация об участниках. Какие города еще здесь представлены?
Заметив реакцию Дэмиана на слова старшего цензора Ребекки, Арчи расплылся в веселой улыбке, и только через несколько мгновений сумел превратить ее в улыбку вежливости, вновь взглянув на Ребекку.
– Вы совершенно напрасно за меня переживаете, госпожа Вайда. Поверьте, меня окружает множество людей, которые только рады заботиться о моей благопристойности. Да и у вас, я уверен, есть очень много других объектов для подобной заботы, – одарив Вайду еще одной улыбкой, Арчи вновь оглядел зал, пытаясь связать между собой события двух недавних их с Дэмианом выставок.
Не успел он оглядеть и двух картин, как Ребекка снова обратилась к нему, но голос Византийского прозвучал раньше, чем Вайда успела закончить свое обращение к Азуриту. Арчи выгнул бровь и взглянул на Византийского – если бы Арчи не знал историю их семьи, он бы подумал, что его воспитали дикие лебеди, вхожие в круг дикарей. И это, видит Манселл, было крайне несправедливо по отношению как к лебедям, так и к дикарям.
– Если вы будете отвечать на вопросы, которые вам не задавали, как политик долго на своем месте не подержитесь, господин Византийский, – одарил Азурит префекта мягкой улыбкой, прежде чем отойти в сторону вслед за Дэмианом.
– Aye aye, captain, – тут же отреагировал Арчи и встал рядом с Дэмианом так, чтобы «их личная выставка» не повторилась. Одновременно нахмурившись Арчи взглянул на рисунок. Он напоминал очень плохого Сайа Твомбли, плохого до крайней степени. А потом произошло что-то еще. Внезапная резь в глазах ударила так сильно, что Азурита начало нехорошо мутить; он поспешно отвернулся и, тяжело выдохнув, сделал пару шагов в сторону, оказавшись у другого плеча Дэмиана.
– Потрясающая работа по отбору рисунков для выставки, – тихо заметил Арчи, без особого энтузиазма снова стараясь разглядеть в странном взросло-детском рисунке хоть что-то стоящее. – Что-то мне не слишком комфортно на это смотреть.
В этот раз Азурит не смог смотреть на произведение дольше минуты.
Когда они с Дэмианом вернулись на место, секрет его художественной ценности так и не был раскрыт; зато выяснилось нечто другое – ценность у этих детских картин для кого-то, по-видимому, все же была, но далеко не художественная.
– Многие города, Дэмиан, – откликнулся на вопрос мужа Арчи. – От столицы до Кармина, как ты видишь. Я думаю, нам легче будет достать список у устроителей, чем ходить от картины к картине и записывать город. Я этим займусь. Что до организаторов…
Азурит чуть помолчал, припоминая точный состав организационного комитета:
– За выставку отвечает в основном Хромомолодость: Эрминия Цитрус, мы видели ее сегодня на сцене – это та леди, которая увела детей в другой зал. Персиваль Мареновый и Эдвард Терракот-Бронзовый, если я правильно, помню… Возможно, еще несколько их помощников. И пара людей из НСЦ: Хантер Палевый и еще кое-кто, чье имя лучше уточнить вместе со списком.
Отредактировано Арчибальд Азурит (2016-11-22 21:01:29)
Поменялись с Ребеккой местами.
Виктор с легким удивлением взглянул на Азурита и аккуратно положил ладонь на плечо Вайды. Учитывая то, как она возмутилась на пощечину (интересно, с чего бы вдруг?), сейчас могла последовать схожая реакция. Хотя основная причина была другая, конечно. Виктор банально решил на женщину опереться, чтобы снова не упасть. Последствия слишком близкого знакомства с картиной все еще давали себя знать. Как именно это выглядело со стороны, на данный момент, его беспокоило крайне мало.
- Спасибо за критику, господин Азурит, я обязательно приму ее к сведению, - слова легко скатились с языка, по губам скользнула улыбка. У Азурита, судя по тому, что Виктор успел увидеть и в день их знакомства, и сейчас, этих улыбок был целый набор на все случаи жизни. Виктор таким разнообразием похвастаться не мог. Улыбка у него была либо на публику, либо искренняя. Сейчас до искренности было, как до времен Прежних.
Брата то, как Виктор его представил, чем-то не устроило. И, судя по всему, чем-то еще, кроме пропущенного "офицер". Хотелось высказаться в стиле "извини, упустил такую важную деталь и, вероятно, что-то еще, но у меня стараниями твоего супруга голова раскалывается куда сильнее, чем могла бы, так что немного не до нюансов, но тебя ведь это мало волнует, верно?". Кроме того, что сцена получилась бы некрасивая, запросто можно было бы схлопотать резонное "так зачем ты отпустил цветоподборщика?".
Раздражение, однако, крепло. К сожалению, того времени, что они с Ребеккой ждали, пока Дэмиан с Азуритом изучали картину, на это хватило. Выпад Азурита ощущался откровенной провокацией, смысл которой Виктор понимал смутно. Разговор у них в свое время получился не слишком хороший, это было верно. Но пощечина плюс вежливая гадость. Вероятно, гадость не последняя. Что Азурит с этого имел? У Виктора даже на ревность с трудом получалось списать. Как ни посмотри, а отношения Азурита с Дэмианом были куда крепче отношений Дэмиана с Виктором. Смысл? А, собственно, чего бы и не обострить дальше для ясности? Виктор, конечно, рисковал этим усложнить и без того сложные отношения с братом, но сейчас он чувствовал себя достаточно паршиво, чтобы столь же паршиво просчитывать последствия своих действий.
К списку городов и имен организаторов Виктор ничего добавить не мог. Оба сотрудника ЦИА были осведомлены об этом куда лучше него. Он, конечно, тоже ознакомился со списками имен перед приходом сюда, просто потому что было бы дурным тоном увидеть кого-то из устроителей и не узнать. Однако сейчас все эти имена и фамилии катастрофически выветрились из головы.
- Господин Азурит, - ровно сказал Виктор, без улыбки глядя на супруга брата, - позвольте и мне вам дать дружеский совет. Не берите на себя больше функции цветоподборщика. У вас отвратительно получается. Ненароком можете ведь и добить кого-нибудь.
Вайда смерила Дэмиана взглядом: "Серый офицер?! Вы шутите. Чем он вообще способен заняться и не пора ли вызвать кого-то покомпетентнее", но внешне больше никак это не выразила. Во-первых, это брат Главного префекта, во-вторых... Какие вторые? И первого достаточно. Из спокойной внимательности Бекки тут же сделала внимательность доброжелательную (слишком большая эмоциональная амплитуда - дурной тон, не надо от ненависти сразу переходить к любви, кто-нибудь может заподозрить, что вы не очень искренни).
- Здравствуйте, офицер Дэмиан С-64, как было предусмотрительно со стороны вашего начальства направить вас сюда на тот случай, если что-нибудь произойдет.
Впрочем, ситуация стала хоть как-то развиваться, и Ребекка не смогла сдержать любопытства, наблюдая за действиями странной парочки. (Сотрудник ЦИА и СУДеец. Так-так. Нужно уточнить, не состоят ли оба в двойке, а то налицо дружественные отношения, как бы они не использовали их в служебных целях.)
Кстати, на ее взгляд Азурит вел себя с главным префектом так, будто хотел подчеркнуть какие-то особые отношения, потому что в противном случае мог получить по физиономии - хоть буквально, хоть фигурально. Хотя это был уже не тот случай, когда Ребекка стала бы это комментировать. Разумнее было не заметить и только мысленно сделать заметку.
Когда префект положил ей руку на плечо, Вайда еле заметно оглянулась на него. Вот тут можно было бы и возомнить что-нибудь эдакое, но она всегда была очень разумна. У них были не настолько дружественные отношения. Это с одной стороны. А с другой, она слишком хорошо ощущала, что ладонь не лежит расслабленно, и префект использует ее как костыль. Хватать его за руку, тащить к креслу и квохтать, как курица, Бекки не стала, а быстро окинула зал взглядом.
- Мне кажется, будет уместно закончить встречу в формате очень короткой пресс-конференции, - она кивком указала на стол и пару стульев за ним. - Тем, что вы сядете, вы позволите и уставшим детям сесть... я думаю, прямо на пол. Он покрыт ковролином и это будет очень мило и неформально. И недолго - бедные дети очень устали.
Вопреки ожиданиям, за это время у картины с серым ничего не произошло, хотя на рисунок он смотрел долго, но его напарник с синим значком мигнул и резко отвернулся.
- Очень интересно, - заметила Вайда, когда Азурит и Дэмиан вернулись. - С серым не произошло ничего, оба синих испытали дискомфорт, а больше всего пострадали пурпурные. Я бы для чистоты эксперимента предложила взглянуть кому-нибудь красному и, например, зеленому или желтому. Кстати, как эту работу рисовала девочка? Она ведь Лазурная. Надо узнать у госпожи Цитрус присутствует ли она на выставке.
Про участников и организаторов и так ответил Азурит, но, поколебавшись, Вайда все же добавила.
- Отдел цензуры вообще отстранили от контроля за этой выставкой. Причем приказ был дан сверху. Официальным лицом везде выступала именно Цитрус, ну а кто действительно все это организовал... - она развела руками.
Отредактировано Ребекка Вайда (2016-11-24 00:03:01)
То, как Виктор изящно устроил ладонь на плече Вайды, от внимания Дэмиана не ускользнуло. И только то, что затем он переключился на картину и на реакцию Арчи, не дало ему сломать ни в чем не повинную ручку. Серьезно? Вот она? Вот эта вот синяя льстивая бестолочь? После всего, о чем они накануне говорили? Он нарочно это сделал, чтобы Дэмиана лишний раз позлить? Или ему и впрямь все равно с кем расписываться, лишь бы ах-ах, девушки своим вниманием не беспокоили? С такой-то миссис Византийской девушки свое внимание будут выражать не аплодисментами, а хлопками по лбу.
Когда осмотр картины был закончен, Дэмиан все еще кипел, но больше подглядывал на Арчи, следя за его состоянием. К счастью, хоть в чем-то Вайда оказалась права, и дальше дискомфорта влияние картины не распространилось. Вопрос в самом деле был интересный – почему такое выборочное влияние? Кто и как нарисовал эту картину? И главное – зачем? Где бы цвет не заставлял людей творить неведомое, везде рука об руку шли НСЦ и Хромомолодость. Ради чего они ставили под угрозу здоровье людей? В том числе и детей?
Дэмиан тщательно занес все прозвучавшие имена в блокнот.
– Надо понимать, вы к организации выставки все же отношения не имеете, мисс Вайда? – его тон был холодным и деловым; хоть обмен колкостями надоесть ему не мог, он уже переключился на возникшую перед ним загадку: – Расследование веду я лично по собственной инициативе, так что в ближайшее время мое начальство никого другого не пришлет. В связи с этим я рассчитываю на полную кооперацию всех присутствующих.
Дэмиан взмахнул ручкой.
– Я поговорю с этой Цитрус. Арчи, если ты знаешь, как выглядят остальные – мне с ними тоже надо побеседовать в скорейшем порядке, – его голос заметно потеплел, но Дэмиан постарался это скрыть; чем меньше Вайда видела и знала – тем было лучше.
На самом деле, он собирался сказать, что если беседовать со всеми этими высокопоставленными хмырями будет преимущественно Арчи, то дело пойдет куда быстрее. В противном случае, битые полчаса уйдут на разборки, какое право серый офицер имеет их допрашивать не в здании СУДа. Учитывая, что кто-то из них виновен в случившимся, упираться он будет еще яростнее. Но признавать это, опять же, в присутствии Вайды Дэмиан не хотел.
– Еще нужно заняться девочкой, если она и впрямь существует. Виктор, господин префект, раз ты все равно собрался возиться с детьми, – краем уха он слышал, как «заботливая» Вайда-Византийская решила протащить его через еще одну пресс-конференцию напоследок, – почему бы тебе не выяснить, есть ли среди них Лиса Лазурная и давно ли она балуется изящными искусствами? Если найдешь ее – помаши мне рукой.
Затем он обратился к синей и очень сильно постарался не изогнуть при этом губы в презрительной гримасе.
– Мисс Вайда? В этом деле есть еще один пострадавший, которого не помешало привести сюда и допросить. Справитесь? – Дэмиан вопросительно приподнял бровь, а затем пощелкал ручкой: – Но пока вы все не разбежались, я бы хотел в подробностях услышать, что вы чувствовали, глядя на картину.
И покрутил головой, выжидающе переводя взгляд с одного участника событий на другого.
На замечание префекта Арчи разумным образом предпочел ответить лишь короткой легкой вежливой улыбкой и на этом разговор закончить – вступать в длительную полемику с новыми родственниками всегда было лучше за семейным столом на праздничных ужинах, а не в таких местах.
Но затем, после всего пережитого за последние десятки минут, Арчи ждало еще одно вознаграждение текущего дня, и в этот раз оно вновь шло от его мужа – и назвалось это награждение «Дэмиан за работой». И как всегда, когда Азуриту везло оказаться свидетелем того, как офицер начинал очередное расследование (а в радиусе ближайших метров не лежали трупы), Арчи мягко улыбался, выслушивая указания своего представителя СУДа.
Арчи кивнул, давая молчаливое подтверждение тому, что приведет каждого известного ему ответственного на допрос той или иной степени тяжести.
А через некоторое время Арчи вновь подал голос, первым отвечая на последний вопрос Дэмиана.
– Резкая боль в глазах, тошнота… – начал перечислять Арчи тоном «я у цветободборщика», а затем улыбнулся Дэмиану и замолчал, позволяя другим членам их чудесного кружка поделиться своим опытом.
Азурит на его комментарий предпочел не отвечать, и Виктору тоже пришлось сдержать раздражение. Супругу мужа, судя по всему, нравилась любая словесная война, особенно когда он провоцировал и он же не покупался на чужие выпады. Потрясающе беспроигрышная позиция. Вот только с Главным Префектом, пусть они теперь и были родственниками, ему определенно следовало придерживать коней. Виктор сильно сомневался, что в ближайшее время забудет сегодняшний обмен любезностями и, увы, не-обмен рукоприкладством.
- Резь в глазах, головокружение. Сейчас головная боль и слабость, - равнодушным тоном озвучил он симптомы непереносимости картины. - Ну а что было в промежутке вы, полагаю, куда лучше меня знаете.
Дождавшись, пока Вайда сделает свой вклад касательно симптоматики, Виктор повернулся к ней. Отпуская ее плечо, особой уверенности своих силах он не испытывал, но это следовало сделать. Передвигаться с ее помощью он себе позволить не мог. Ощущал он себя не слишком устойчиво, но какое-то время должен был продержаться. Тем более, что чувствовал себя сейчас несколько лучше, чем минут пять назад.
- Госпожа Вайда, когда приведете другого пострадавшего и переключитесь на пресс-конференцию, найдите кого-нибудь бойкого и мелкого - задать вопрос о наиболее понравившихся рисунках. Назову несколько, среди прочих эту Лису, - обратился он к Вайде. - В публикации эту часть потом пропускать необязательно. Впрочем, тут как удобнее.
Конечно, после этого у всех сложится четкое представление о том, что у главного префекта абсолютно отсутствует чувство прекрасного, потому что даже Виктор, почти ничего не смысливший в искусстве, успел запомнить, насколько ужасен был сразивший его наповал рисунок. Однако на наличие у себя высокого вкуса он и так, и эдак не претендовал. Его отсутствие точно правилами не воспрещалось.
Отредактировано Виктор Византийский (2016-12-03 23:08:10)
- Нет, к этому я точно не имею отношения, - твердо ответила Вайда Дэмиану. По тону было понятно, что Бекки не нравятся организаторы, не нравится выставочный зал, не нравится контингент... И вообще ничего не нравится! В том числе и методы ведения расследования. Единственный серый СУДеец, который занимается расследованием, попахивающим едва ли не покушением на главного префекта, делает это по собственной инициативе и в свободное от работы время?! При ином раскладе Ребекка или сама бы уже мчалась в СУД, либо отправила туда кого-нибудь, но сейчас рядом находился определяющий в данной ситуации фактор - Виктор. Если главный префект считает, что все в порядке, значит, все в порядке? Особенно если это не просто какой-то главный префект, а вот этот конкретный, который рядом стоит. Поэтому все свои мысли она оставила при себе и коротко отчиталась.
- Резкая боль в глазах, тошнота, головная боль. Голова, кстати, болит до сих пор.
Она дослушала всех троих, а потом вздохнула. Мужчины, что с них взять - расследование, авантюризм и все такое прочее. Ребекка огляделась по сторонам, удостоверившись, что в непосредственной близости от них нет никого постороннего.
- Господа, давайте не будем торопиться разбегаться. Раз вы, господин С-64, брат префекта, я буду говорить откровенно. Во-первых, где гарантия, что господину Византийскому не станет плохо, если он посмотрит на какую-нибудь другую работу? Арчибальд, вы видели всю выставку? Я успела посмотреть только эту стену и вон тот угол. Если вы не видели всего остального, то кому-то из нас нужно это сделать, по крайней мере, увидеть то, что висит на той стене, она напротив стола для пресс-конференции. Это первое. Второе, одного господина Византийского я бы тоже оставлять не стала, мало ли что. Может быть, пока мы с господином Азуритом осматриваем остальные работы, находим организаторов и того пурпурного, вы проводите своего брата до места пресс-конференции, где можно присесть, и побудете с ним?
Симптомы у всех были схожие. И что интересно, они любопытным образом совпадали с тем, что почувствовал сам Дэмиан, когда потерял сознание на прошлой выставке. Он схематично изобразил в блокноте блюющего человечка с молниями вместо глаз, вокруг круглой головы которого вращались пятиконечные звезды. «Один цвет?» – приписал он рядом.
Последовавшее предложение мисс Вайды, оказавшейся не способной запомнить его звание, заставило Дэмиана оторвать взгляд от своих художеств и поджать губы. Удивительное дело – где бы Виктор не оказывался, он всегда умудрялся находить себе няньку! Материнское «Дэмиан, я ухожу на работу, присмотри за братиком, он сегодня с утра кашляет!» вдруг ярко прозвучало в его голове. Неконтролируемое, иррациональное чувство обиды снова всплыло и начало дергать его за усы, лишая возможности мыслить. Стеклянный мост звенел.
Дэмиан на мгновение прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и вспомнил, что не отдал распоряжений только самому себе. Он помолчал еще секунду, взвешивая предложение Вайды, и наконец произнес с явным неудовольствием в голосе:
– Если бы среди картин были еще мины, мы бы уже об этом узнали, – мысль, что Арчи предстоит испытывать картины на себе, ему сильно не нравилась. – Допрос организаторов должен стать первоочередной задачей. Почему бы вам не пригрозить им закрытием выставки? – тут он вопросительно посмотрел на мужа.
Наконец он взял себя в руки и обратился уже к Вайде:
– Не могли бы вы объявить пресс-конференцию поскорее, мисс Вайда? Полагаю, господину префекту все же стоит пораньше отправиться домой.
После этих слов он нашкрябал в блокноте «Не спускай с нее глаз», легонько подпихнул Арчи локтем и чуть развернул в его сторону страницу. Затем Дэмиан натянул вежливую улыбку, подошел к брату и ладонью указал в сторону стула.
Бежать по мыслепоручению Вайды рассматривать выставку Арчи не спешил, и его муж очень быстро спас его от этого занятия совершенно разумным доводом. Однако, разговора с организаторами явно было не избежать. Арчи это задание воспринял с некоторым энтузиазмом хотя бы потому, что это могло хоть как-то облегчить задачу Дэмиану.
Арчи прижался к плечу Дэмиана чуть крепче и кивнул в ответ на записку в блокноте (и один Манселл знает, чего ему на этот раз стоило не отреагировать на мелькнувшего человечка и просто дождаться вечера дома, чтобы поместить его потом в рамку), и, чтобы скрыть это действие более приемлемой причиной, бодро возвестил:
– Опросим всех в лучшем виде, офицер.
И, широко улыбнувшись мужу в надежде подбодрить его, затем подошел к Вайде и с вежливым: «Пройдемте?» – повел ее к смежному залу: в этом известных Арчи устроителей не наблюдалось.
– Надеюсь, наши устроители не разбежались сразу, как услышали о том, что стало с Главным Префектом, – без особой надежды в голосе прокомментировал Арчи их с Вайдой бесконечные поиски нужных им людей. – В крайнем случае, мы с вами… Персиваль!
Наконец удача улыбнулась двум представителям ЦИА – на их горизонте наконец возник Персиваль Мареновый собственной персоной. И судя по его лицу, ни Азурит, ни Вайда не вселяли ему веру с светлость ближайшего будущего.
– Как ты поживаешь, Перси? – сверкнул Арчи одной из своих чуть более интимных улыбок, на что Мареновый невольно ответил своей. – Это госпожа Ребекка Вайда, старший цензор отдела морали. Не уверен, что вы знакомы.
– Очарован, – вежливо кивнул Мареновый в сторону вышестоящей по спектру Вайды и вопросительно уставился на Азурита. – Вы здесь из-за происшествия с господином Главным Префектом, я полагаю?.. Нам крайне жаль, что так вышло именно во время нашей выставки. Мы…
Арчи остановил Персиваля вежливо раскрытой ладонью и мягкой улыбкой – в свое время муж хорошо натренировал его быть «хорошим копом»:
– Мы здесь скорее по поводу одной из картин. Девочки, Лисы Лазурной, восьми лет. Кажется, из Восточного Кармина. Ее картина произвела на многих неизгладимое впечатление, но мы никак не можем найти ее саму. Ты не мог бы подсказать, где мы можем ее найти? И ее учителя заодно. Если можно.
На последней фразе Азурит улыбнулся широко и ярко. Лицо Маренового тоже разгладилось. Но, как оказалось, по немного другому поводу.
– Я бы ужасно хотел вам помочь. Но, к сожалению, я тут только шведским столом занимался… – Мареновый попытался улыбнуться виновато, но то, что он сделал с лицом, больше напоминало улыбку облегчения. – Но я бы посоветовал вам лучше обратиться к кому-нибудь из НСЦ. К Паленовому, возможно?..
Арчи кивнул.
После вежливых расшаркиваний Мареновый радостно скрылся в помещениях, оставив Вайду и Азурита один на один с нерешенной проблемой. Арчи вздохнул и с улыбкой взглянул на Ребекку:
– Что ж, значит, пойдемте искать НСЦ?
Вайда, разумеется, хотела как лучше. С точки зрения здравого смысла, Виктор даже был с ней согласен. Более того, он сам в Ребекку вцепился, а она все поняла правильно. Так что странно было раздражаться. На нее, по крайней мере. И, тем не менее, просьба-инструкция, которую Вайда дала Дэмиану, именно раздражала. Во-первых, потому что Дэмиан на это ответил - и Виктору ужасно захотелось напомнить всем "заботливым" родственникам и знакомым, что сейчас он находится в сознании и вполне в состоянии сам решать, куда и с кем ему идти, надо ли торопиться домой и стоит ли спешить с пресс-конференцией. Но присутствующих этот нюанс, казалось, совершенно не смущал. Во-вторых, и уж об этом Вайда точно не могла знать, болезненная реакция брата на ситуации, когда Виктору оказывалось слишком много, с точки зрения Дэмиана, внимания, несмотря на то, что они не общались восемь лет, никуда не делась. И, в общем, в данный конкретный момент в столь трепетной заботе о себе Виктор действительно не нуждался. Тем более, в заботе Дэмиана, который довольно ясно и не единожды за прошедшие полчаса дал понять, что совершенно не жаждет этим заниматься.
Чтобы не сказать лишнего и опасаясь скатиться в тон, который могут принять за тон капризного, избалованного ребенка, Виктор просто молча прошел к стулу и сел на него. Несчастные десять шагов потребовали от него несколько больших усилий, чем он ожидал. И это в очередной раз за сегодняшний день вызвало чувство страха, что само по себе было странно. Виктор никогда не относился себя к смельчакам, но и особой пугливостью не страдал. Оставалось надеяться, что остаточные явления от общения с картиной лечатся хорошим обедом и здоровым сном. И что уже завтра он об инциденте благополучно забудет. Не хватало еще отхватить долгоиграющих последствий. Виктор потер виски и посмотрел на брата.
- Мне не нужна нянька. Так что со мной сейчас совершенно не обязательно находиться, или как там выразилась госпожа Вайда, - ровно заметил он, откидываясь на спинку стула. Благо, и Азурит, и Вайда успели уйти опрашивать лиц, способных пролить свет на произошедшее. Хотя и было у Виктора подозрение, что способные пролить свет делать проливать его не захотят, а желающие это сделать просто не будут обладать достаточной информацией. - Уверен, ты можешь найти себе сейчас здесь более полезное и имеющее отношение к расследованию занятие.
Вы здесь » Blind spot » Архив незакрытых тем » [08.08.0666] Прошла зима, настало лето – спасибо Манселлу за это!