Плащ оказался Маттиаса — дырку от пули он так и не заштопал, а сейчас явственно нащупал ее своим локтем. Дэми просил не извиняться, но Маттиасу все так же было стыдно — и за то, что даже не продышавшись, Дэми касался его, за то, что он был рядом в довольно пошлый момент, про который никому не говорят; за то, что Маттиас делал с ним — пусть и добровольно, но такое вторжение в частное пространство все-таки казалось ему непростительным. Пусть они уже и спали раньше, и чего только ни делали. Казалось, что Дэми это не волновало, и от этого было стыдней вдвойне: в такой момент, когда они рядом, не улавливать его мыслей и стыдиться всякой ерунды.
— Прости, — еще раз шепнул он, зарываясь ладонью в волосы как расческой. Признаваться в том, что ему понравилось что-то постыдное, особенно Дэмиану (как перед ним можно быть плохим человеком, надо лучше, черт, как же стыдно за ту недавнюю перебранку), было сложно, поэтому ничего лучше, чем поцеловать в шею, Маттиас не придумал.
И признание его, конечно, смутило. Черт. В любой другой момент Маттиас бы отшутился и ответил тем же, а сейчас… Кхм. Как-то очень сложно говорить очевидное.
— И я тебя?
«Да гребаная ж ты вопросительная интонация!» — захотелось взреветь ему и начать срочно биться головой в подушку, но здесь не было подушки. Здесь был только Дэми.
— У нас есть кофе, если ты замерз, — на самом деле, Маттиас довольно быстро успел нагреть собой плащ, а Дэмиан — его самого, и вообще это было очень невовремя, но хотелось отвлечься. И согнать краску с лица.

Судя по рукам и телу, Дэми действительно пока что не замерзал, но за него Маттиас беспокоился. Возьмет и подхватит воспаление легких, лежа голым почти на камне — плед не считается. Поэтому он просунул ему под спину свою руку - и меньше площадь соприкосновения с камнем, и хоть что-то вроде объятий. Правда, в таком случае он вообще не сможет подняться и рано или поздно таки придавит Дэмиана.
Такие мысли — бытовые мелочи — вытравили из него наконец весь стыд, и ему оставалось только перебирать волосы Дэми, совершенно не желая никуда уходить. А надо будет, им обоим на работу с утра. Лучше уж палатку, одеяла, запас еды — и на пару дней. Надо будет, если у них выходные совпадут.
Вопрос Дэми выбил его из колеи. Особенно интонация, было в ней что-то просящее, грустное. Сразу захотелось обнять еще крепче и закрыть эту тему, но Маттиас не мог оставить вопрос без ответа.
— Все могли бы, так или иначе, — задумчиво произнес он. — Но, когда ты рисковый человек, на которого обращают внимание, лучше не задаваться этим вопросом. Целее будешь, — Маттиас вздохнул. — Если ты хочешь… и смотря чего ты хочешь, зачем тебе это. Было бы куда лучше, если бы ты держался подальше от этого дерьма и не лез в неприятности. И мне спокойнее.
С этими словами он погладил его по щеке, чуть было не откусив себе язык. Только бы Дэми не решил, что его считают несостоятельным. Просто… и вправду, с Маттиасом рано или поздно ему придет конец. Лучше поздно. Тогда можно подготовиться и сделать так, чтобы никто не пострадал. Тогда будет время, чтобы все обдумать.
И все-таки какая тяжелая тема для разговора.

Опять Дэми завел свою шарманку. Не нашел времени получше? Маттиасу захотелось взвыть. Иногда он боялся, что Дэми надоест то, что кто-то не слушает добрых советов вроде «как себя вести» и «почему бы все не бросить». Однажды на работе у Дэмиана просто не будет выбора, и ему придется загрести их всех. Кто знает, чем дело кончится. Угораздило же Маттиаса влюбиться именно в него… и еще временами наивно считать, что из Дэми получился бы хороший революционер. Мозги у него могли бы работать в нужном направлении, а вот сам он того не хотел, топчась на месте и этим наслаждаясь. А играть на том, что Дэмиан стал серым и есть шанс вылететь из СУДа — это было бы просто отвратительно по отношению к нему.
— Для меня это важно. Слушай, мы по-разному смотрим на мир, окей? — вздохнул он. — Я не хочу убеждать тебя и в очередной раз ссориться. По-хорошему, я бы вообще в ЦИА не работал и счастливо не дожил бы до пенсии, так к чему этот разговор? Давай просто закроем тему.
Еще ему хотелось расплакаться. Внезапно. И причину этого Маттиас как-то не мог понять, но дрожь Дэми привела его в себя. Надо было нашарить рубашку, надеть ее на Дэмиана, сначала вытерев его плащом; это он и сделал. Пуговицы, наверное, застегивал не те — в темноте было сложно найти нужный паз. А потом крепко обнял его.
— Надо идти. Одевайся?

Маттиас одевался дольше — испачканный плащ надевать вновь он не хотел, а потому поверх рубашки натянул на себя свитер, что захватил с собой, а на его место свернул злосчастный плащ. Оставалось надеяться, что их никто и не заметит в городе. Раньше же не замечали, когда они шли за город. Не думал Маттиас, что покинуть Смарагд на самом деле столь просто…
Но Дэмиан, кажется, тему совсем не хотел закрывать, и мерз пуще прежнего — поэтому Маттиас все-таки протянул ему термос. Может, руки согреет.
— Слушай, я не знаю, что ты там надумал, — слова давались тяжело. — Но… ты ясно дал понять, что вовсе не одобряешь подобную деятельность. Что тебя все в Коллективе устраивает. А если у тебя нет мотивации, то нет рекомендаций, нет веры. Это выбор, который не делается на авось, он взвешенный. Я не говорю, что ты не справился бы, вовсе наоборот. Ломать себя не надо.
Еще надо было добавить, что в таком случае Дэми не стоит и находиться рядом с Маттиасом. Зачем он затрагивает эту деталь их жизни? Маттиас с ужасом подумал о том, что уже использует общие местоимения, называет их обоих одним «мы». Оставалось только сглотнуть и спрыгнуть на рельсы, идя обратно к городу.
— То есть, если ты солидарен, то мог бы начать бороться за права серых официально. Только не факт, что у тебя получится. Черт, да я вообще ничерта не знаю, не спрашивай, давай просто закроем тему. А?

Казалось, Дэмиан все спланировал. Привел его сюда, довел до кондиции, сделал так, чтобы от разговора уйти не получилось, и начал задавать вопросы. Что мог Маттиас сейчас ему противопоставить? Да ничего. Ничего, кроме обиды. Он уже несколько раз просил перейти на другую тему, но Дэми его совсем не слушал, уперся на своем, как баран. Испортил все свидание. Зачем?
Прямая трактовка его слов еще больше подавляла Маттиаса. Да и Дэмиан весь дистанцировался, сжался в комок, обиделся. А за что? За то, что Маттиас ответил на его вопрос? Зачем поднимать темы, которые никогда не будут приведены к консенсусу, ну хоть какому-то?
Маттиас тяжело вздохнул и зашагал следом. Ему хотелось отстать и потеряться. А еще — отмотать время назад и успеть вовремя заткнуть Дэмиана. Но следующее замечание всерьез задело Маттиаса.
— Конечно, невинные хроматики куда ценнее жадных ленивых серых, которые, удивительно, не хотят пахать в три смены во благо Коллективу, не хотят постоянно прогибаться, права им подавай, зажрались совсем, свиньи, — тихо сказал Маттиас; в итоге он сбился на шепот, пытаясь проглотить ком, застрявший в горле. — Конечно, СУД совсем не убивает людей, не унижает их на допросах и совершенно не отправляет на верную смерть, в глаза улыбаясь и заявляя, что они переехали. Ага. Манселл прав, это все зажравшиеся серые виноваты, преступники и смертоубийцы. Каждый другой член Коллектива — невиннейшая пчелка, защищать таких надо, а если уж отыграются на какой-нибудь служанке — ну так надо, нервничают, поймите их. А потом так — ой, парень почему-то с ними связан, надо бы прознать побольше, надо присмотреть. А как узнаю побольше — попытаюсь прикрыть лавочку, попутно перевоспитывая придурка. Ты ведь об этом думаешь, Дэми. Наверняка. И много раз говорил, как ты к этому относишься. Просто не лезь, пожалуйста. Иначе у меня разовьется ощущение, что ты вообще со мной замутил только потому, что мы из разных команд. Ты… прости, это звучит очень отвратительно, прости, — произнес он чуть громче, когда понял, что сказал что-то совсем не то. Захотелось куда-нибудь сбежать, и как можно быстрее. Но стоящий Дэмиан его не мог отпустить, поэтому пришлось крепко обнять.
— Попробуй посмотреть моими глазами на эту ситуацию. Я же не сую нос в твои рабочие дела, хотя мог бы. И было бы мне очень выгодно, на самом деле. Но это твой выбор. Понимаешь? Ты сам говорил, что полумеры не для тебя. Ну и где, офицер СУДа, спящий со смутьяном и все еще не надевший ему мешок на голову? Значит, либо сделал себе поблажку, либо кого-то очень крупно обманываешь. Так вот, если первое — просто забудь обо всем этом, хорошо? Пожалуйста.