— Иду! — ответил Маттиас, шоркая домашними тапками по полу вокруг стеллажа.
Библиотека все еще казалась разгромленной: выставив все книги по алфавитному порядку, он с сомнением рассматривал шкаф, пытаясь понять, что не так. Пропали, по его прикидкам, три книги. Три из ста пятнадцати. Но какие конкретно, он не помнил.
Ладно, две были на руках у Дэмиана. Еще одна где? И, главное — которая?!
Кстати, о Дэмиане. Может, это именно он на пороге и стоял, обещал же придти, как выпишется. С этой мыслью Маттиас наконец оторвался от созерцания разгромленной библиотеки и зашоркал в сторону двери.
— Привет, — двери раскрылись, а сам Маттиас приветственно обнял Дэмиана и отправился прямиком на кухню, не ожидая, когда тот снимет ботинки, залезет в предложенные тапки и так далее по списку — все равно он уже бывал в доме, правда, в пурпурном квартале, и был другом. Над другом не надо стоять с палкой. — Кофе, чай? Да, мне через двадцать минут надо потихоньку выходить, я... обещал одну вещь занести знакомому. В сером квартале. Могу провести тебе экскурсию, если ты там еще не был, — предложил он, ставя теплый чайник на плиту. — Ты там вообще как, жив? Приятно видеть тебя безо всяких трубок и всего остального, выглядел ты как киборг.
Как на самом деле выглядели киборги, Маттиас не знал, но когда-то ему пересказали изъятую со временем книгу Прежних, и потому представлял себе любого истыканного железками человека киборгом. Жуткое зрелище. Странно, что у кого-то это могло развить сверхспособности вроде телепатии.

Внятного ответа Маттиас так и не услышал: пойдет ли  с ним Дэмиан или нет? Но и ладно; в случае чего можно было бы повторить свой вопрос. Кружка с кофе оказалась на столе, свою же он обнял ладонями, согревая их.
— А покажи. Шрамы, я имею в виду. Сильно страшно? — Маттиас попытался весело хмыкнуть, но вновь почувствовал вину. Да чтоб. Он не хотел тогда стрелять в Дэмиана, не хотел-не хотел-не хотел, почему все так получилось? А тот еще и улыбается, пришел к нему домой вместо того, чтобы устроить выволочку. На нем уже был серый значок, что значило, что Маттиас имеет полное право требовать от него все, что захочет. И это было несправедливо. Он хотел равенства, хотел дружеских отношений...
И где-то в глубине души надеялся, что его мысли Дэмиан разделяет.
— Пей кофе. Закусить, правда, нечем, есть коньяк. Но он невкусный. Я его в кофе добавляю по ложечке, — оправдывался он. — И нет-нет, я не хочу тебя никак эксплуатировать, — типун тебе на язык, Перванш! — Я сам могу разобрать, правда. Да тут и нечего, работы на один вечер. Все равно не успеем до выхода. Ты же со мной пойдешь? Устраивать тебе экскурсию?
Маттиас покраснел. Почему он настолько бестактно говорит все, что думает, в лицо? Почему при Дэмиане включается модуль «язык без кости» последнего поколения? Это было крайне неловко и глупо.

А все не так страшно. Такие же (ну ладно, немного меньше) царапины были и у Маттиаса. Даже на пальце один — случайно сунул руку под иглу работающей машинки, когда проверял ее работоспособность. Но стыдно было. Если бы не Маттиас...
— Извини. Нет-нет, ты что, я не пью коньяк, только для вкуса в кофе! Мне вообще пить нельзя, — удрученно сознался он прежде чем поставить фляжку перед Дэмианом. Сам себе добавит, сколько нужно. — И... да, можно было бы попросить тебя остаться, но ко мне должна придти горничная. Нужно познакомиться с человеком, все такое...
Маттиас замялся. Ему было очень стыдно перед Дэмианом за то, что у него дома оказалась горничная. Да, Совет выдал ее вместе с домом, да, она серая — но и Дэмиан тоже серый. На ее месте мог оказаться он. Впрочем,  кого конкретно к нему отправили, Маттиас не знал.
Коллектив был слишком несправедливо устроен. Оставалось надеяться на то, что со временем Дэмиан это тоже поймет. Но какой ценой!..
— А, отлично, — он покачал головой, после чего все же отобрал фляжку у Дэмиана и приложился к ней. Совсем немного — для храбрости и для того, чтобы заглушить чувство стыда. Оно было мерзким и определенно мешало мыслить трезво.
К счастью, с одного глотка его не развезло. А еще его можно было запить кофе, что Маттиас и сделал.
— Ты все еще работаешь в СУДе? Или уже нет? Тебя оставят на месте?

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-01 18:16:54)

Кофе выпился довольно быстро — осталось время, чтобы переложить очки ночного видения в пакет и сунуть в чемодан. Маттиас надеялся, что Дэмиан не наблюдал за ним — прихожая и гостиная отлично просматривались с кухни, поэтому было немного жутковато. Но это же Дэмиан. Он уже видел эти очки. Нужно было просто передать их по цепочке — первоначальный экземпляр оставался личным, а вот остальные нужно было распространять. Одну пару как раз Маттиас передавал, надеясь, что они уйдут в Восточный Кармин до того, как их обнаружат.
— Понятно. Все еще верой-правдой служишь Коллективу? — Маттиас хмуро усмехнулся. — И это то, чему тебя научило бытие серого? Ничего, у тебя еще все впереди. Ты знаешь, что швейной машинкой можно прострочить кость? Иголка сломается на третьем круге, но шов может получиться ровный. Главное — не дергаться и лапку удобно положить сверху. Можно чем-нибудь придавить. Много еще чего интересного увидишь, если на заводе окажешься. СУДу такие пытки и не снились, — Маттиаса определенно передернуло. — Рвал бы ты с этим. Одна ложь на лжи.
Пистолет в чемодане тихо брякнул об очки.
Маттиас смутился.
Он тоже лгал.
И с этим тоже нужно было заканчивать.
— Если ты все, пойдем давай, — пригласил он, поправив пиджак и взяв чемодан в руки.

— Да не хочу я ничего подобного для тебя! — Маттиас наконец взорвался. Впрочем, за вспышку он мысленно уже извинился и начал сразу же успокаиваться, поняв, что практически выкрикнул. — Просто ты — махровый идиот. Видишь угрозу во всем и излишне фаталистичен. Да, бывают в жизни огорчения, да, ты можешь лишиться пальцев — но лишь по собственной глупости, нормальный человек ни за что другому пальцы не отрежет без причины. Только если сам на рожон полезешь. Сейчас будешь возмущаться, что я опять призываю серого заткнуться. А не это ли вы, хроматики, постоянно предлагаете? А не это ли защищает Коллектив — свое право втаптывать обычных людей в грязь? Тех, кто горбатится на остальных? Пока ты мыслишь так, как остальные хроматики, ты и будешь получать по голове. Постоянно. В сером квартале важен не твой цвет, важно то, что ты есть. А сейчас я слышу слова труса, который ничего не хочет делать, хочет только сокрушаться и винить в своих бедах кого-то другого. Прошлым бездействием ты и все тебе подобные пришли к повышению порога. А ты смирился. Да, звучит резко и обидно, понимаю, — тон Маттиаса совсем не смягчился, — но правда где-то здесь и лежит. Для меня нет никакого значения, серый ты, пурпурный. Да хоть багровый в крапинку. Вот и ты — научись не делить людей по спектру. Поймешь, что грязно у всех внутри одинаково. И ты нисколько не отличаешься от меня и остальных людей. Страшно быть серым, да? Пурпурным проще?
Маттиасу было обидно, чертовски обидно, но он все же призвал себя заткнуться. Только воспылал весь и покраснел.
Закрыв за Дэмианом дверь на замок, он потянул его в сторону серого квартала.
— Никто не съест тебя, — бросил он, — больше баек слушай. Это не криминальный район или что вы там себе напридумывали. И извини, да.

Тянул Маттиас Дэмиана по тем еще закоулкам — так как новоиспеченные серые все еще въезжали в новые дома, где-то можно было не пробиться или же привлечь к себе нежелательное внимание. Хорошо не по подвалам хоть — но настолько садистом Маттиас, конечно, не был.

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-01 18:34:30)

С крыльца на них покосилась девочка лет четырнадцати, рожденная серой. Маттиас ее помнил — как-то раз именно ей он выменял очень забавную вещь на куколку. Правда, тогда Маттиас сам серым ходил. И он зашикал на Дэмиана, надеясь, что тот станет говорить тише.
— Не ори на всю улицу, а пошли, — понизив тон, почти приказал он, зашагав вперед. Надеясь, что Дэмиан поравнялся  с ним вместо того, чтобы закатывать истерику, продолжил: — Четвертое ноября? У меня день рождения был, — он издевательски-мечтательно взглянул на Дэмиана. — Я был пьян в стельку. Были фейерверки, было весело, а потом эвакуация из района, сказали, что это бомба. И знаешь что? Вы создали монстров. Своим отношением, вот этим... всем. Вы заставили людей горбатиться на вас без отдыха, вы потребовали рабского подчинения, вы издеваетесь, вы не следите за уровнем смертности. Несколько десятков хроматиков за столько времени? Жалко даже сравнивать. Здесь люди умирают пачками. И никто на это не смотрит, мы — как скот для вас, ублюдков. Вы сами заставили вас ненавидеть, унизив человеческую личность. Даже фамилии — и те уродские. Почему я не могу быть Шекспиром или Диккенсом, почему я обязательно должен носить название дурацкого цвета? Почему людям присваиваются номера вместо фамилий? Вся суть Коллектива бессмысленна и ничтожна, сгнила до кости. А ты — трус. Ты именно что трус, потому что ты боишься того зла, которому сам потворствовал. Ты ничего не делал, ни один член Коллектива, а теперь боишься за собственную жизнь. Вы закрывали глаза на унижение других людей, довели их до отчаяния. До вас никто не мог достучаться. Поэтому гремели взрывы — в надежде, что хотя бы это привлечет ваше внимание. Я бы на такое не пошел, но кто-то идет — и имеет полное право. Так что даже не смей осуждать. Открой свои глаза наконец и посмотри — ты не хочешь так жить, так почему другие обязаны?
Маттиас говорил очень тихо, не привлекая лишнего внимания, но ему хотелось орать. Орать, чтобы до Дэмиана дошло. Затрясти его за плечи и выбить всю эту наивность. Заставить осознать, например. Но что объяснять рожденному хроматиком? Он все равно будет толкать пропаганду, коей начинен с ног по уши. И это было слишком грустно.
— Ладно, пришли, — упавшим голосом сказал он. — Подождешь на крыльце?

Маттиас тяжело вздохнул. Дэмиан совершенно не хотел его слушать, он уперто стоял на своем — а точнее, на том, что ему внушали с самого детства. Оставалось только понять, почему тот все еще общается с Маттиасом, по какой причине... но она оставалась ясна, если выкинуть весь сентиментальный бред вроде дружбы и прочих межличностных издевательств. Тот просто вцепился зубами в потенциальную жертву и не собирался никоим образом отпускать.
Именно поэтому, передав очки владельцу, он попросил его заодно последить за Дэмианом. Сказал, что это — потенциальный последователь, и нужно выяснить, насколько он лоялен и чего от него можно ожидать. Тот согласился — покряхтел, конечно, но какого-то мальца снарядил.
Дэмиан стоял на крыльце, куря, и его было отлично видно из дома. Вроде ничего противоестественного делать тот не собирался, и Маттиасу даже стало завидно. С того вечера в больнице он так и не закурил, поэтому хотелось стрельнуть сигарету. А жаль. Маттиас уже думал, что бросил, даже не начав. Ну, в чем-то придется меняться.
— Собственно, вот, — вздохнул он, вернувшись к Дэмиану, и впился взглядом в сигарету. И в губы. И в пальцы. Во все, что участвовало в процессе табакокурения. — Извини, что я так по тебе проехался, но со временем ты все равно бы пришел к такому выводу. Лучше предупредить. Так что, мы собирались заглянуть осмотреть твой новый дом?

— Передавал кое-что, — Маттиас пожал плечами, следуя за Дэмианом. Он жил в восьми минутах ходьбы от дома Маттиаса, точнее, от его дома в сером квартале. Сейчас там жил отец и еще пара гостей. Стало грустно и немного тоскливо — вернуться в серый квартал значило потерять все привилегии, использовать которые Маттиас пытался на благо Сопротивления, но и себе получал немного плюшек. Но жить здесь тоже нравилось. По крайней мере, люди были более честными.
Когда телеграмма оказалась в руках Маттиаса, он вздрогнул. Вот как. Вот почему Дэмиан предлагал помочь с коробками. Он знал заранее, что этот вопрос был решен. Потому что кто-то наверху уже перетасовал бумажки — в совпадения Маттиас не верил. И все так же хотелось выяснить, сам ли Дэмиан о подобном попросил или же его назначили. Оба варианта ему не нравились.
— Ты за это почку продал, да? — попытался он весело отшутиться. — Слушай, можно у тебя попросить сигарету? Как-то это слишком странно.
В таком случае Дэмиан мог и не попасть на завод. А жаль — его бы там перевоспитали. Хотя, может, это мог бы сделать и сам Маттиас, но... но Дэмиан его просто не слушал. Словно не хотел. А теперь по шесть часов в день они будут проводить вместе, спорить, ругаться... да Маттиас его просто выкинет рано или поздно. Как-то совсем все не складывалось.
И, когда Дэмиан все же сжалился и протянул сигарету, он закурил, стараясь не кашлять и успокоиться. Тотальный контроль со стороны СУДа. Не этого Маттиас хотел...
— Ладно, коробки можешь и разгрузить. Но не как горничная. Я сомневаюсь в том, что ты для этой работы вообще годишься. Ты хоть омлет жарить умеешь? Ну, или кофе варить... вряд ли, конечно.

— Что это с тобой? — Маттиас насторожился, а потому спросил напрямую. — Слушай, я понимаю, работа у тебя такая — отлавливать всяких, вот ты и пытаешься дело на меня закрыть. Но не стоит, я все равно ничего тебе не дам... никаких данных, ничего. Я не осведомлен. Просто поверь на слово, — он похлопал Дэмиана по плечу, еще раз затягиваясь. Курить или не курить, начинать или не начинать? Все же вкусным это занятие было, даже если смотреть на запах табака, что ему не так сильно нравился. Хотя... кто даст Дэмиану достаточно баллов на то, чтобы тот мог курить хоть что-нибудь? А выглядел он как зависимый. Тогда подкармливать сигаретами его будет Маттиас, почему нет.
С шутки про сэндвичи он засмеялся в голос, действительно найдя ее смешной. Хотя слова «убивать» и «Дэмиан» в его лексиконе были явно противоположными словами, и это когнитивило. Ну, может, получится Дэмиана как-то перевоспитать... если он не настолько потерян в своей жажде крови. Он же хороший парень? Вдруг?
— Да, пойдем, — отсмеявшись, он потянул Дэмиана за собой в сторону железной дороги. Вообще она относилась к жилой зоне, но появляться просто так там не стоило. А если уж они гуляют — почему бы и нет? Все равно за город выбираться не получалось.

А следом за ними шел мальчишка лет тринадцати на вид, и особо он не таился — такие проныры везде были. Может, просто по пути. Маттиас его даже не заметил.

Отредактировано Маттиас Перванш (2015-05-01 19:25:38)

— Эм, — только и сказал Маттиас, смутившись. Что? Дэмиан всерьез спрашивает, что конкретно думает Маттиас о книге, о которой даже писать не следует? — Ты знаешь, меня за эту рецензию оштрафовали на двести семнадцать баллов. А писал я ее по просьбе самого Моркоу. Он мне стекло разбил и... и как-то так получилось, мнмнмда. А ты что, читал ее? — он недоуменно поднял бровь. Нет, конечно, порно-рассказы бытовали всегда и везде, но не такие же. — Я ее пролистал, не углублялся — не очень люблю интимные подробности, особенно в книгах. Но такое могло существовать у Прежних, они, как мне кажется, были более свободными людьми. Надо бы выяснить, откуда Моркоу так много знает. Нельзя же выдумывать вещи, в которые читатель верит.
Улизнуть от ответа не получилось, но хотя бы так. Не будет же Маттиас рассказывать все подробности той ночи с участием своей правой руки. Так что он окончательно покраснел, стараясь на Дэмиана не смотреть. Впрочем, с таким низким восприятием красного, как у него, можно было и не заметить. Только вот Чертополох, может, и может. У него на четыре  процента больше.
— Стой! — Маттиас дернул Дэмиана за руку. — Откуда ты знаешь, куда мы идем и зачем? И куда это короче? Я вел тебя к путям, — загорланил он на всю улицу, искренне возмущаясь. — Здесь нифига не короче, здесь мы заплутаем до самой ночи!
Мальчишка же скрылся за следующим домом, видимо, решив их обойти. Маттиас все так же его не замечал.

— Проспорил — это мягко сказано, — Маттиас усмехнулся. Вообще-то он не хотел бы, чтобы Дэмиан узнал, что кто-то помимо его может спасти Перванша из неловкого положения вроде шаровой молнии или ятевео, но если уж Дэмиан старался подколоть — надо было ответить. — Скажем так, он геройски исполнил собственный долг перед отечеством, а я его отблагодарил как мог. Двумя рецензиями. В процессе пострадало окно в гостиной, то самое, да, белок больше не было. Зато я шишку получил. Вроде уже прошла, я бы похвастался. Помнишь три молнии в Смарагде двадцать девятого числа? Так вот, две из них прилетели в гости в мой дом. Было весело. Ну, он и прислал мне свою последнюю книгу, чтобы я сделал ему пиар-компанию через Спектр, а потом меня лишили двухсот баллов и попросили больше не писать рецензии вообще. Сказали, что выбираю крайне непригодный материал. И да, зачем ты меня спрашиваешь про любовный роман, который сам не читал?
Ну, вот. Теперь в наступление шел Маттиас, и эту битву он выигрывал, пока кому-то не пришло в голову свернуть с заданного пути.
— Да стой же ты, зараза! — возмутился он, схватив Дэмиана за плечо, и развернул. — Что, ты даже на дружескую прогулку не способен? Налево. И до конца. Тогда придем. Ты когда-нибудь в детстве лазал по заброшкам? Вот там есть очень даже неплохая высотка. Тебе понравится, обещаю. И извини, — буркнул он, понимая, что ведет себя крайне невоспитанно и вообще неуважительно по отношению к Дэмиану. Видимо, обстановка серого квартала делала свое мерзкое дело — ну, так бы хроматики выразились. Но какая разница. Они оба давно уже не хроматики. Просто кое-кому нужно было лишь определиться для себя, а там...

— Сурово, — согласился Маттиас, покачав головой. — Вот тебе и еще один минус устоев — для того, чтобы иметь статус, надо жениться на той, кого ненавидишь больше всего, и позволить ей заделать еще одного ребенка не от себя. А потом еще и кормить приблудыша. Сочувствую. Можно еще дискриминировать людей по цвету глаз. Ты — сероглазый. Почему бы нет. Еще можно по длине рук. Или — о! — по росту. Не кажется ли тебе, дорогой мой, что это несколько... идиотично?
Маттиас разулыбался.
— Пришли уже. Видишь дверь? Мы в нее войдем, поднимемся по ступенькам. Тут есть необжитые помещения, где-то штыри в стенах — очень интересно остаться там ночью, когда ничерта не видно. Давай мы тебя здесь запрем? Хотя нет, мы ведь так и поступим. Прикуем к стенке, будем избивать.
Маттиас вовсю веселился, стараясь сохранять тон максимально серьезным. Для убедительности он положил руку на плечо Дэмиану и заулыбался еще шире.
— Еще тут иногда водятся крысы. Иногда не только крысы. Есть шикарнейший матрас, проеденный до дыр, на нем можно спать в обнимку со всякими хвостатыми. Самое то для узников. А вот на Перпл-Тауэр я не ползал, увы. Знаешь, серых мальчишек там шмыгать вообще не пускают. А что, тебя там однажды заперли? Я шучу, шучу. Не отставай, сейчас выползем на крышу.
Судя по тому, что Дэмиан еще не приставил пистолет к виску, тот все же не собирался его убивать или сдавать в СУДебные застенки. Это радовало. Может, тогда про книгу он спросил просто чтобы показать свой интерес.
— Твоя очередь травить байки, — ткнул он в плечо, после чего открыл люк.
С крыши было видно пути, станцию, ходящих по ней людей, весь серый квартал и много чего еще интересного, если осмотреться. А где-то вдалеке ехал поезд.
Вечерний.
А может, и ночной.

Маттиас невесело усмехнулся. Скажи все это Дэмиан кому-то другому, давно бы получил по макушке чем-нибудь тяжелым. Или бы его макушка приземлилась на какой-нибудь крюк. Чертополох слишком много знал и слишком неосмотрительно выдавал всю имеющуюся информацию. Такой человек, конечно, был бы очень выгоден Маттиасу, но если тот треплет языком налево и направо? И почему, черт побери, нельзя не делать акцент на их разном положении в Коллективе, разных целях? Потому что если оценивать все, что рассказывал Дэмиан, с дружеской стороны, то это был неплохой такой кусок для дальнейших обсуждений. И если так, оно было мило, конечно...
Пока Дэмиан не решился на что-то важное.
Идиот клятый, да он еще и издевается!
— Никого тут нет, — разозлился Маттиас. — Точнее, есть. Я понял. Ты хочешь вступить в ряды Сопротивления. Но того, кто помешает, здесь нет. Кто из хроматиков сунется в прибежище серых? Кстати, кому скажешь, что был здесь, я сам тебе голову оторву.
С этими словами он улегся на крышу здания — напоминавшего маяк по большей части — и посмотрел вниз. Потом стянул камешек, бросил его вниз — он ударился о стену и отрикошетил. Следующий камешек был запущен с целью повторить судьбу предыдущего, но выбил стекло на нижнем этаже.
— Упс. Хочешь поразвлечься? Или пурпурные так не делают? — цели обидеть не было ни в коем разе. Увы, озорничать как следует без выбивания стекол Маттиас не умел.

— Здесь всегда кто-то есть, — вяло отозвался Маттиас. — Мальчишки. Но чаще слепые, — он уставился на Дэмиана, пытаясь отгадать реакцию. Будет ли облава этой ночью, скажет ли кому? Или повезет все же меньше? На этот случай за Дэмианом наверняка будут следить и в случае чего перережут ему глотку, но также заодно и Маттиасу. За то, что слишком много чешет языком.
На лестнице двумя этажами ниже кто-то зашуршал, а потом начал спускаться — звук удалялся. Маттиас подполз на самый край, вытянувшись в струнку, и запустил еще один камешек.
Он выбил стекло в когда-то бывшей кухне на третьем этаже. Вообще, стекла в здании были отбиты донельзя, но осколки оставались, и каждый мальчишка считал важным для себя выбить хоть один. Вот и Маттиас… как раньше. Слепые жили в полуподвальном помещении, до них осколки и камни не долетали, и жили они там в том случае, если не было иного выхода. Ночь-другую, не больше. И там, разумеется, было безопаснее и теплее, чем в самом здании.
— Ну смотри, — с этими словами он повернулся к Дэмиану. — Ты смотришь на меня, делаешь трагичное лицо и все пытаешься найти момент, чтобы сообщить что-то, недоступное чужим ушам. Боишься, что кто-то еще услышит. Что-то противозаконное творить собрался, значит. Но, поверь, дела до этому никому нет. Если кто и слышит нас сейчас, то только крысы. Валяй.